В общем, теперь Виктор приступил к главе «Колонизация», пока не уточняя, чего именно и с какими целями.
Провожало нас довольно много народа, и Илья в том числе. Он, кстати, начал проводы с того, что всучил мне наволочку с какими-то тряпками внутри.
Это флаги, – пояснил Баринов, – а то ты про них, кажется, забыл. На всякий случай сразу три штуки.
– Да, действительно, это я как-то упустил. И на что они похожи?
– Желтое полотнище с горизонтальной черной линией в одну десятую ширины флага на одной трети от его верхнего края.
– М-м-м… ладно, сойдет. И что это символизирует?
– А я откуда знаю? Мое дело придумать, а уж объяснять смысл – твое, ты же у нас главный идеолог. Просто я не мог найти достойное применение твоей светоотражающей ткани. Говоришь, из нее теперь полоски на робы дорожных рабочих шьют? Так это нам еще лет двести не понадобится. А флаги получились красивые, сам потом посмотришь. Да, и вот еще, держи.
С этими словами он вручил мне небольшую бумажку.
– Секретные инструкции? – поинтересовался я.
– Адмиральский патент. Вдруг тебя на Филиппинах спросят, кто ты такой, вот и покажешь.
Я развернул документ. И по форме, и по содержанию творение Ильи больше всего напоминало справку с места работы советских времен, только с золотым заголовком и серебряными завитушками по периметру.
– У себя в каюте в застекленной рамке повешу, – пообещал я. – И счастливо оставаться, нам уже пора. До встречи в Ильинске! Как раз после нашего возвращения с Филиппин и будет самое время переносить императорскую резиденцию на материк.
И, потихоньку напевая «на материк, на материк ушел последний ка-а-раван!», я поднялся на борт и обратился к старпому:
– Ну что, поехали? Командуй, Миша, а посижу в тенечке и посмотрю, как это у тебя получается.
Сейчас «Победа» впервые выходила в море не только с экипажем, но и с пассажирами. Точнее, с одним пассажиром, то есть Виктором, и пассажирками, коих имелось девять штук. Все беременные женщины из текущей партии переселенцев, в том числе и Витина жена, плыли не на катамаране, а на моем корабле, где им была отдана кают-компания и два прилегающих к ней закутка. И сейчас Михаил начал свое командование с громового «а ну брысь!», по которому пассажирки мгновенно очистили палубу. Ньютон же этот приказ проигнорировал. Он не без основания считал, что лично ему «брысь» имею право говорить только я.
На третьи сутки мы подошли к будущему проливу Кука, то есть пятидесятикилометровому промежутку между Северным и Южным островами Новой Зеландии. «Москвич» показал очень неплохой ход, порядка пятнадцати километров в час, и «Победе» иногда приходилось идти под всеми парусами, чтобы выдержать заданную скорость. Правда, тут сыграла свою роль и орава переселенцев, которым все равно нечем было заняться, вот они и гребли попеременно, помогая двум похожим на перевернутые кульки парусам «Москвича».