Подойдя к нему, Морейн впилась взглядом в лицо Перрина.
— Сны? — спросила она. В домик вошли Лан и Уно, но Морейн жестом приказала им молчать. В маленькой комнатушке стало совсем тесно: пять человек, да еще и огир вдобавок. — А тебе, Перрин, что виделось в снах вчера и позавчера? — Она как будто и не заметила, что отвечать ему не хотелось. — Рассказывай, мы слушаем, — настаивала Морейн. — Не приснились ли тебе чего необычного? — Взглядом она обхватила Перрина, точно кузнечными клешами, вытягивая из его уст исповедь.
Воин-кузнец обвел взором лица окруживших его соратников. Каждый из них вперился в него взглядом врага, даже Мин смотрела как волчица. Поразмыслив, Перрин поведал собравшимся, какой странный сон являлся ему несколько ночей подряд. Сновидение с мечом, овладеть коим рыцарь не в силах. Но ни слова не проронил Перрин о том, какой сон, какого волка видел он минувшей ночью.
— Калландор! — прошептал Лан, услышав рассказ Перрина. По лицу Стража, обыкновенно твердому, будто угол скалы, растекалась ошеломленность.
— Так, — произнесла Морейн. — Но нужно убедиться досконально. Лан, поговори с остальными! — Лан поспешил к выходу, и властительница обратилась также к Уно: — А твои сны о чем? Тоже, я думаю, грезишь о блеске Калландора?
Шайнарец переминался с ноги на ногу. Красный глаз, украшающий его повязку, воззрился на Морейн с преданностью щенка, живой же глаз Уно помаргивал и вращался.
— Да, и мне тоже каждую ночь снятся сны о растрек… гм, клинках, Морейн Седай, — отвечал он напряженным голосом. — И в последние ночи мне, наверно, тоже снился меч. Помнить сны столь подробно, как лорд Перрин запоминает собственные сновидения, мне не дано.
— А что нам желает порассказать Лойал? — спросила Морейн.
— Сны у меня все одни и те же, Морейн Седай. Рощи, Великое Древо и стеддинг. Когда мы, огир, бродим в чужих краях, во сне мы возвращаемся в стеддинг.
И вновь повернулась к Перрину властная Айз Седай.
— Сны — они сны и есть, — молвил воин. — И ничего больше.
— Не верится что-то, — усмехнулась она. — Ты живо описал нам зал, именуемый Сердцем Твердыни. А зал сей — в крепости, называемой Цитаделью Тира. Описание таково, будто ты стоял в том зале. А сияющий меч — Калландор, Меч-Который-Не-Меч, Меч-Которо-го-Нельзя-Коснуться!
Лойал выпрямился и ударился головой в потолок. Этого он и не заметил.
— Пророчества о явлении Дракона твердят одно: Тирская Твердыня не падет, ежели рука Дракона не вооружится мечом, названным Калландор. Одно из вернейших предзнаменований Возрождения Дракона — падение Тирской Твердыни. Весь мир людской признает его Драконом, если Ранд возьмет под свою власть