– Приведите ко мне кама-лекаря, пусть он исцелит его раны, а душу вернет к жизни, – громко произнес хан голосом, не терпящим возражений.
В ожидании знахаря, Ата хан изучающее склонился над сваленной в углу кучей одежды Ильи. Внимательно осмотрев ее, он пришел к выводу, что ее хозяин какое-то время провел на болотах. Частички ила, ряска и кусочки водорослей невольными свидетелями остались на одежде, глубоко зацепившись за волокна ткани. Старый хан вышел на воздух и самолично осмотрел тарпана и жеребца. Болотная грязь так же глубоко въелась в шкуру животных.
– Ну, что же, по всему выходит, что урус тут не причем, зря я его подозревал. Нужно отправить людей осмотреть болото, но где его искать?
Знахарь находился неподалеку. Выполняя приказ своего хана, он немедленно пришел к больному и принялся за осмотр.
– Что скажешь? – выжидающе спросил Ата хан.
Знахарь пожал плечами, задумался и, через некоторое время произнес:
– Огневица вошла глубоко в тело, как бы ни пришлось отсечь всю руку, хотя посмотрим, может быть и так все обойдется.
– Исцели его, Кюстях, он нужен мне живым!
За Кюстяхом числилось немало чудес, но в отличие от Берке или Абаасы он не мог управлять силами стихии. В обыденной жизни толку от него было мало, вследствие его тщедушного сложения и низкого роста, но там, куда неожиданно приходило горе и болезнь, его талант был незаменим. Особенно хорошо ему удавалось врачевать различные раны, полученные в бою, но и другие людские болезни были ему по силам. Однажды, он исцелил буйно помешенного, которого держали в клетке несколько лет. Для земляков кама-целителя Кюстяха, его присутствие в стойбище было настоящим благом. Он врачевал раны, лечил детей и стариков, помогал роженицам, принимая самые сложные роды. Когда-то он был одним из учеников самого кама Берке и жил в его кочевье, но после его смерти он что-то не поделил с Абаасы, вернулся назад в родное стойбище, так и не доучившись до конца. Однако, его незаконченная учеба не помешала ему приносить пользу людям. Вскоре он стал лучшим в своем деле после Абаасы, камом-знахарем, и люди со всех ближайших мест потянулись к нему в надежде на исцеление и помощь в излечении от различных недугов.
Кюстях склонился над страждущим и несколько раз дунул ему в лицо. Через откинутый входной войлок, неожиданно для всех, к удивлению собравшихся, влетела маленькая степная птичка и села у изголовья больного.
– Это хороший знак, – подумал старый хан.
– Не спугните ее, – тихо прошептал знахарь и велел своему ученику подать бубен.
Ритмичный звук ударов нарушил томительную тишину. Пичуга напугано взлетела под самую крышу, заметалась по юрте и вылетела вон. Присутствующим показалось, что от соприкосновения руки кама с бубном идет какое-то легкое сияние. Под эти звуки знахарь начал свое камлание. Макая конские волосы в масло, и сжигая их на огне с соответствующими заклинаниями-просьбами, он долго вел свой исцеляющий ритуал. Раскачиваясь у ложа больного из стороны в сторону, его голос то усиливался, то ослабевал под бесконечные удары в бубен. Ученик сидел рядом и внимал каждое слово своего учителя. Знахарь встал на ноги, несколько раз обошел вокруг, достал острый нож и кончиком сделал несколько надрезов на раненной руке. Кам закрыл глаза. Нащупывая рану, он со всей силы надавил на нее большими пальцами и начал что-то причитать на непонятном языке. Илья застонал от боли и заметался по ковру. Обильный пот выступил на его теле, скатываясь в крупные капли, он стекал по ворсинкам ковра. Сначала, из надрезов, потекла черно-коричневая кровь, затем, из раны на руке, словно ручьем, вперемешку со сгустками желто-зеленого цвета брызнула зараженная кровь.