– Так значит это ты, вонючий степной шакал, привел за собой эту паршивую свору? – в негодовании, брызжа слюной, кричал со стены Фархад Абу-Салим. – Тебе никогда не взять Семендер, с голоду подохнете у его стен. Убирайся прочь обратно в свою степь, ишачий сын. Знай же, что я уже вырубил и установил для тебя хороший и толстый дубовый кол, а вся твоя голодная свора, после того как я разобью ее, пойдет на рабский помост, а всех ваших жен и дочерей я раздарю своим воинам или продам по борделям, чтобы в минуту потехи желающие могли насладиться ими сполна и утолить все свои низменные желания.
– Хватит плеваться со стены слюной, Фархад Абу-Салим. Ты уже не ядовитый змей. Там, в степи я хорошо наступил тебе на хвост. Сейчас ты больше напоминаешь мне старого беззубого верблюда, которого хозяин за ненадобностью ведет на убой ради того, чтобы выручить за его плешивую шкуру несколько мелких монет. Однако давай оставим словесную перепалку, я не за этим пришел сюда под эти стены. У меня есть для тебя предложение, Фархад.
– Не искушай меня. Говори быстрее, чего хочешь? Иначе я прикажу нашпиговать тебя стрелами.
– Я предлагаю тебе сдать город на почетных условиях. Взамен я разрешаю тебе и твоим людям убраться туда, куда душа пожелает со всем своим барахлом, которое вы только сможете унести?
– Да как ты только посмел предложить мне такое, сын неразумного Аждахи? Клянусь, как только я доберусь до тебя, то первым делом вырву твой поганый язык, а потом уже посажу на кол!
– Тогда я возьму город силой и предам его грабежу. Подумай, Фархад, что станет тогда с твоими людьми?
– Ха, ха, ха, – громко и искренне рассмеялся наместник Абескунской низменности, – город неприступен. Посмотрим, как запоешь, когда сюда придет персидский флот, который привезет свежих воинов.
– Ха! – настал черед Кара-Кумуча усмехнуться, – уж, не про тех ли храбрецов говоришь ты Фархад, которых мы разбили в пути, кстати, говорят, ты командовал этим войском? Те из твоих воинов, которые остались в живых, сейчас чистят и пасут наших лошадей и вообще, выполняют все грязные работы. По правде сказать, я удивлен выносливости твоих сородичей, другие рабы дохнут от тяжелых работ как мухи, а эти, сколько не бей, а все равно живучи и выносливы. Мы будем только рады, если к тебе придет пополнение, а то по ночам жутко холодно, а собирать по степи кизяк, дело унизительное для настоящего мужчины.
– Пошел прочь отсюда, пес шелудивый!
– Ты сказал свое слово, теперь выслушай мое, – ненависть и негодование заполнили душу Кара-Кумуча, – клянусь, я возьму силой твой поганый город, и тогда, не жди от меня пощады. Тебя лично, живым или мертвым, я посажу голым задом на тот самый кол, который ты выстругал для меня. Я вырежу весь твой род и тогда, твои предки проклянут тебя с того света за твое ослиное упрямство!