Олуш будто и не слышала слов хозяина, продолжая заниматься своим делом.
– Ты громче говори ей, – вмешался дед Махор, – туга она на ухо. Эй, не слышишь что ли, хозяин требует слить ему, – заорал он что, было, мочи на супругу.
Наконец-то услышав, глухая рабыня бросилась выполнять приказание хозяина. Умывшись и вытерев лицо чистым льняным полотенцем, Илья вернулся в юрту и лег на свое место. Дед Махор, словно верный пес устроился у ног хозяина и с нетерпением ждал новых указаний.
– Давно ли ты с ней живешь? – спросил Илья.
Старый раб махнул рукой.
– Почитай, как лет десять в грехе мучаемся.
– Почему в грехе? – удивленно спросил Илья.
Глядя на старого деда и возившуюся у очага его грязную, оборванную половину, Илья заулыбался оттого, что представил их совместную супружескую жизнь.
– Я православный, крещеный, а она басурманка из племени огузов. Ее, как и меня в отрочестве захватили в полон и продали в неволю. В молодости она была красавицей и ходила наложницей у знатных воинов, а потом, когда ее красота померкла, от труда и тягот она превратилась в ни кому не нужную старую ведьму. Вот и доживаем мы теперь свой век в грехе.
– Ты не ответил, почему во грехе?
– Так, а как же еще жить. У некоторых половецких ханов, из тех, что приняли святое крещение, живут в кочевьях священники. Но наш хан, он старой закалки, не мужик, а кремень, почитает только Тэнгри. Немощные мы с ней стали, пользы от нас мало, хотели нас уже умертвить, да вот служба для тебя подвернулась. Ты не смотри что я стар, многое я умею, и тебе еще сослужу добрую службу.
– Ну, что же, быть тому дед, давай по рукам!
Илья хлопнул деда Махора по плечу и пожал ему руку.
– Приведи мое оружие в порядок, да смотри, чтобы все блестело. После завтрака я хочу нанести визит Кара-Кумучу, а ты сходи до кузнеца. Пусть он мою кольчужку починит, рассечена она в двух местах.
Илья вытащил из кошеля мелкую серебряную монету и вложил ее в руку деда Махора. Тем временем, Олуш закончила свои приготовления к завтраку и разложила еду перед хозяином. Илья был готов уже преступить к еде, но внутренний голос остановил его. Он поднял глаза и посмотрел на старую Олуш. Она с укором смотрела на него из дальнего угла в ожидании чего-то.
– Наверное, я что-то не так делаю? Интересно, что не так? – задался вопросом Илья.
– Ешь хозяин, ешь, нечего смотреть, – вмешался дед Махор.
Однако, глядя на Олуш, что-то останавливало Илью. Не выдержав, он напрямую спросил у нее:
– Добрая женщина, я что-то забыл сделать?
Олуша утвердительно кивнула.
– Может, ты подскажешь мне? – не унимался Илья.