Райдер заставил себя не обращать внимания на радио. К этому моменту Лонгмэн должен был уже добраться до кабины второго вагона. Тормозные краны, реверсный ключ, расцепной рычаг… Чтобы расцепить вагоны, даже с учетом того, что рычаги слегка заржавели, требуется менее минуты…
— Башня вызывает «Пэлем Сто двадцать три». Вы меня слышите? Доложите обстановку, «Пэлем Сто двадцать три»…
Машинист смотрел на Райдера с нескрываемой мольбой. Вероятно, чувство долга и дисциплина перевесили страх. Райдер отрицательно покачал головой.
— «Пэлем Сто двадцать три», «Пэлем Сто двадцать три», куда вы запропастились, черт вас возьми!
Лица пассажиров сливались в безликую массу, и Лонгмэн, пробираясь вдоль вагона, не решался поднять глаза. Он боялся привлечь к себе внимание, хотя Райдер и убеждал его, что для этого пришлось бы как минимум упасть ничком на пол («да и тогда большинство сделает вид, что ничего не произошло»). Уэлком наблюдал за его приближением с кривой ухмылкой, и, как обычно, один вид Уэлкома начал действовать ему на нервы. Это же маньяк, извращенец. Человек, которого даже из мафии выгнали за то, что он вытворял!
На мгновение Лонгмэну показалось, что Уэлком не собирается пропускать его, и волна паники взмыла в его груди, как столбик ртути в опущенном в горячую воду термометре. Но Уэлком посторонился и все с той же насмешливой улыбочкой открыл дверь. Лонгмэн сделал глубокий вдох и протиснулся мимо.
Между вагонами он остановился, рассматривая аккуратную гроздь кабелей под стальными листами переходной площадки. Дверь во второй вагон отворилась, и он увидел Стивера и молодого парня в форме кондуктора. Парень явно был очень напуган. Стивер протянул Лонгмэну дверной ключ, который отобрал у кондуктора. Лонгмэн открыл дверь кабины машиниста и вошел внутрь. Закрыв дверь, он сел за панель управления, вставил тормозную рукоятку, затем вытащил из кармана блестящий пятидюймовый реверсный ключ — он вставлялся в гнездо на плоской поверхности контроллера, и в зависимости от его положения поезд давал передний или задний ход. Затем он вставил отцепной рычаг — он был похож на реверсный ключ, но с головкой поменьше.
Машинисту редко приходится расцеплять вагоны или давать задний ход, но операции это несложные. Лонгмэн повернул расцепной рычаг, и сцепка между вагонами разъединилась. Затем он повернул реверсный ключ и, опустив рукоятку безопасности, перевел контроллер в позицию «движение». Открытая сцепка мягко разошлась, и девять вагонов поезда поползли назад. Отъехав от первого вагона примерно на 150 футов, он плавно нажал на тормоз. Поезд остановился. Лонгмэн вынул тормозную рукоятку и ключи, рассовал их по карманам.