— Начнем, пожалуй?
— Да.
— Тогда с начала. Весной прошлого года мы передали вас в руки ваших друзей калининградцев. Что с вами было дальше, и как вы оказались на другом конце Балтийского моря?
Наморщив лоб, Плетнев сосредоточился и начал излагать краткую историю своего жизненного пути за минувшие полтора десятка месяцев:
— Если, по сути, то в Калининграде, а если быть точнее, то в Балтийске, нас ждали. Там вся власть в руках депутатов Республиканского Совета, который состоит из представителей всех городков анклава. А над Советом стоит выборный генеральный секретарь, многим обязанный Сестрорецкой республике. Поэтому нас и приютили. По прибытии, мне дали небольшую должность при местной управе охраны правопорядка, и я стал милиционером. Жизнь в Калининградской республике понемногу налаживалась, все шло своим чередом, да вот беда…
Плетнев прервался и я спросил:
— Поляки?
— Они самые, пшеки поганые! В этом году еще по зиме нас тревожить стали. Генсек объявил сбор ополчения, и мы прогнали вражин. Но уже в мае они снова налетели, все поля конями вытоптали, и чуть было, Черняховск не сожгли. А дальше хуже, старые шайки не уходят и города в осаду берут, а к ним на помощь постоянно подкрепления подходят. Совет Республики собрался на экстренное совещание, и было решено разобраться с налетчиками раз и навсегда. Нам самим на это сил не хватит, это понятно, и тогда возникла идея призвать на помощь соседей и наемников. Снарядили два посольства, пару пароходов отправились в Гатчину, к Старику и питерским повольникам, а наш к Ульфу, который некогда в Балтийске целый год жил и в Сестрорецке не раз бывал. Так я оказался здесь.
— А меня вы зачем навестить решили?
— На всякий случай, вдруг, вы чем-то нам помочь сможете?
— Вообще-то, через пару дней я к вам и так собирался направиться. Поторговать думал. Но раз у вас такие дела творятся, и серьезная война намечается, то даже и не знаю, стоит ли?
— Стоит. Мы уже знаем, что вы здоровых мужиков покупаете, а у нас как раз пленных немало. Можем сторговаться. А насчет безопасности не переживайте. В Балтийске все спокойно.
— Да, при чем здесь спокойствие, Яков Алексеевич. Я опасаюсь, как бы в вашу войну не втянуться. А то ведь у меня хлопцы такие, только крикни, что «наших бьют», и они сразу за автоматы хватаются.
— Так это и хорошо, — усмехнулся Плетнев.
— Вам да, а мне чужая война пока не нужна. Подумать надо.
Плетнев встал и, чуть кивнув, сказал:
— Пойду я, пожалуй. А вы, Мечников, приходите вечером к нам в гости. С главой нашей дипломатической миссии поговорите, он товарищ интересный и умный, и многое вам предложить сможет, если вы нам помочь согласитесь.