— Мне кажется, у вас слишком много тайн друг от друга, — сказал отец. — Каждый из вас не доверяет другому, потому что не знает как следует…
— Я не нуждаюсь в наставлениях, папа! Мне нужно выяснить, куда уехал Джерид.
— О, он приедет, — уверенно ответил судья Харт. — А тебя я хотел бы послать с другой небольшой миссией.
Бесс решила не задавать уточняющих вопросов. Как и Джерид, отец говорит ей только то, что сам считает нужным сказать. Ну и пусть! Ее больше интересует намокший от росы подол ее платья, чем загадки, связанные с делами мужчин.
Они уже подходили к коттеджу, когда отец возобновил разговор:
— Я хочу, чтобы ты поехала в Сент-Луис. Я уже договорился за тебя насчет выступления о женских правах перед группой активисток, опекаемых протестантской церковью. Выступить перед ними удобнее всего во время ленча, я думаю. — Он сделал затяжку. — Надеюсь, ты будешь рада вернуться к работе.
Бесс все еще молчала.
— И наконец ты могла бы заглянуть к Добсам, пока будешь там. Ты и Мелисса ведь стали приятельницами?
— Ну, с некоторой натяжкой, можно так сказать.
Судья открыл дверь перед дочерью.
— Хорошо, решено. Ты хочешь денег на проезд, или у тебя осталось достаточно после твоего фиаско в казино?
Бесс покачала головой, улыбаясь.
— Папа, я думаю, Джерид Инмэн прав относительно нас: мы с тобой так и останемся легкомысленными авантюристами.
Отец рассмеялся от всей души:
— Я согласен, дочка.
Двумя днями позже поезд железнодорожной компании «Балтимор и Огайо» вез Элизабет в Сент-Луис. Она много путешествовала по восточному побережью, но никогда не была в центральной части страны и теперь наслаждалась своим новым маршрутом. Переезд из Саратоги в Сент-Луис обслуживали четыре филиала компании Джона Гаррета. И как ни настраивала себя Бесс на критику, через пару дней пути ей пришлось признать это путешествие вполне комфортабельным, по крайней мере, в первой его части, до Балтимора.
Ехала она в спальном вагоне для леди. Здесь можно было сидеть днем и спать ночью; по роскоши и удобству вагон соперничал с иными городскими домами. Бесс одобрительно разглядывала деревянную обшивку купе, бархатную обивку салонной мебели, зеркала в деревянных рамках, чистые и яркие льняные занавески. Все устроено так, чтобы богатые пассажиры чувствовали себя в железнодорожном салоне как дома.
Днем Бесс готовилась к выступлению перед верующими дамами Сент-Луиса. Отец предупредил, что недавний скандал вокруг имени Бичера усугубит враждебность населения феминизму. Генри Уард Бичер, один из уважаемых министров, поддерживающий женское движение, был обвинен в любовной связи с суфражистской Либби Тилтон. «Публика хочет верить, что министры выше подобных человеческих слабостей», — объяснял судья Харт взрыв общественной неприязни и к министрам, и к феминисткам.