— Вы говорите о нашем гостеприимном хозяине как о каком-то преступнике, — заметила она.
— Правда?.. Нет, я не хотел этого. Забота о дочери, видимо, требует изворотливости, только и всего. А вас я еще раз предупреждаю: Жак Лебрэк — опасный человек. Не только Джинни, но и вам следует держаться от него подальше.
— Я буду вести себя так, как хочу, — капризно возразила она, хотя все ее существо жаждало подчиняться этому человеку — едва знакомому ей Джериду Инмэну.
Его пальцы сжали ее руку.
— Перестаньте! Речь идет о более чем серьезных вещах. Пойдемте со мной на террасу, — продолжил он мягко. — Я обещал Прэнтису, да и не только ему… В общем, я частично ответственен за безопасность вашего пребывания здесь.
— Это интересно! Кому именно вы обещали? — искренне удивилась она.
— Не все сразу, мисс Харт. Тайны есть и у меня, а не только у вас с Вирджинией, — рассмеялся он, ведя ее через двери в дальнем углу столовой на террасу.
Смех его заставлял быстрее биться ее пульс, а близость сильного тела рождала слабость в коленях. Но она знала, что человек с таким независимым характером никогда не одобрит ее преданность женскому движению. Кроме того, она не могла ему позволить наблюдать за ней, поскольку выполняла секретное задание отца. В общем, ей надо было избавляться от этого спутника во что бы то ни стало.
Вечерний воздух был прохладен — приятная атмосфера после тяжелой еды. Бесс вдохнула всей грудью этот чистый деревенский воздух и спросила:
— Можно узнать, что вы сказали обо мне мистеру Прэнтису?
— Соврал! — ответил Джерид весело. — Якобы я помог вам избавиться от общества Элберта Шоу и сам привез к ним. И еще упомянул, что вы примчались сюда, чтобы предостеречь Вирджинию от увлечения Лебрэком.
— Да как вы смели? — вспылила Бесс.
Не отвечая, он спустился в сад, где благоухали розы всех цветов и было безлюдно и темно.
— Скоро вы обнаружите, что я смею и еще кое-что.
Видимо, в подтверждение он взял ее за талию и перенес к себе вниз. Руки его остались у нее на талии, и он придвинулся вплотную. Прежде чем Бесс сообразила, что он собирается делать, ее рот оказался в плену его губ. Она замерла, ошарашенная долгим поцелуем, не смея протестовать, и только твердила себе, что надо вырваться и уйти, что он не имеет права обращаться с ней так нагло, но оторваться от него уже не могла. Вкус его губ, нежность рук, жар его тела — все было столь новым для нее, столь отличным от других мужчин, что у нее не стало сил сопротивляться. Бесс обнаружила, что руки ее обнимают его мускулистую спину, а губы отвечают на поцелуй.