Антон перепугался и от этого разозлился.
– А ну пошли вон! – прорычал он голосом, от которого самому стало неуютно.
Из глубины стаи выдвинулся здоровенный пегий волчара. Он подошел к Антону на расстояние вытянутой руки и, с трудом ворочая челюстями, прошамкал:
– Нам их обещали, Волков…
Слова давались ему с трудом, получилось что-то вроде «Кхнам их обустшали, Волкхов…», но Антон прекрасно все разобрал.
– Пошли вон, я сказал! – он снова включил тот жуткий тембр, который шел откуда-то от желудка.
Волкам это не понравилось. Они наклонили головы и приобнажили клыки. Чуть-чуть, но когда на тебя «чуть-чуть» скалится целая стая, это впечатляет.
Антон слишком боялся за девчонок, чтобы еще бояться за себя. Он тоже оскалился. И вдруг ощутил, что чуть сзади, за правым коленом как будто бы появился его волк из сна. И стая это почувствовала. Волки нехотя убрали клыки – как будто мечи в ножны – и пошли на Антоху. Он стоял не двигаясь, точно зная, что никто на него не бросится, даже со спины. По крайней мере, пока за правым коленом стоит его невидимый напарник.
Последним шел пегий волк. Он на прощание опять показал зубы – то ли огрызнулся, то ли улыбнулся – и прокашлял:
– Пракшчай, Волкхов…
Стая с мягким топотом спустилась на этаж ниже и вдруг словно перестала существовать. Антон, как ни напрягался, не мог больше уловить ни одного звука, ни одного шага. Только вопросительный взгляд в спину – это его волк спрашивал, нужен ли он еще.
– Иди, – сказал Антон, – спасибо.
Волк исчез. Только после этого Антоха позволил себе подойти к девчонкам.
– Они ничего бы нам не сделали, – сказала Люба деревянным голосом. – Они просто хотели нас напугать.
Лёля ничего не ответила – ее зубы отбивали чечетку.
* * *
Когда Столовой увидел Лёлю, сразу бросился готовить какое-то снадобье. Люба, которая уже почти приобрела нормальный цвет лица, напросилась в помощницы к Столовому, и тот даже не стал отказываться.
Антон остался один на один с Лёлей. Ему очень захотелось крепко обнять ее и не отпускать, пока не успокоится. Но он представил, как это будет выглядеть со стороны, и сдержался.
Ограничился тем, что принес из кухни стакан теплого компота. Лёля судорожно выпила его и стала приходить в себя.
– Спасибо, – произнесла она. – Но Люба права. Если бы они хотели нам что-то сделать, то давно бы…
Лёля замолчала, как будто воздух в ней кончился. Антон сбегал еще за компотом.
– Ты совсем их не боялся, – сказала Лёля, одолев второй стакан.
В ее голосе совсем не было восхищения, только подозрительность. Антоха подавил закипающее раздражение и неопределенно пожал плечами.