— Неужели ты все это сделала сама? — Я никак не могла прийти в себя от изумления и восхищения.
— Я наняла девушку, которая мне помогает, но все придумала и почти все сделала сама. И мы сделали фотографии и роскошный каталог к выставке: шторы, покрывала, подушки, обивку мебели. Положение жены богатого и влиятельного мужчины имеет свои плюсы. Антон чувствует себя виноватым и потакает всем моим прихотям, помогая мне во всем. Но я так рада, что встретила Фабрицио. Господи, увлекшись, мы совсем забыли о Фабрицио и Спиросе. Мы обнаружили их все еще стоящими застывшими и онемевшими посреди студии. Было видно, что Фабрицио сражен вкусом Карины, ее фантазией и скоростью, с которой она успела все это сделать.
— Карина, — наконец-то очнувшись от оцепенения, Фабрицио устремился ей навстречу, поднес ее руки к губам и, начиная их целовать, продолжил: — Ты не только красива, но и талантлива. С такой женщиной я могу захватить весь мир. Ты все еще уверена, что не хочешь переехать в Италию, ты все еще хочешь остается своим мужем?
О Фабрицио, — уклоняясь от его объятий, засмеялась Карина. — Сначала мы захватим Москву, а потом посмотрим.
— О, я совсем забыл! — опомнился Фабрицио. — Я приготовил для тебя подарок. И он достал рулон из своего тубуса с образцами ткани, развернув небольшой, 50 х 70, холст.
— Какое чудо, — выдохнули мы, переглянувшись с Кариной, вспомнив наше шутливое рассуждение о том, что кувшинка символизирует состояние Девочки. Прозрачные акварельные краски изображали плавающую кувшинку и обнаженную девушку, раскинувшуюся на этой кувшинке. Чистота и тонкость линий и прозрачность молочно-розовых мазков создавали иллюзию, что цветок превращается в девушку или девушка становится частью цветка. И в ее позе было столько невинности и в то же время чувственности, что казалось, каждый штрих наполнен эротизмом. Карина, взяв картину, приложила ее к стене в алькове. И хотя стиль картины совсем не соответствовал французскому стилю, мы вдруг почувствовали, как воздух в комнате завибрировал от проснувшихся желаний. Спирос уже по-другому посмотрел на кровать маркизы де Помпадур и на меня и как бы между делом заметил:
— Хотелось бы мне почувствовать себя Людовиком, делящим ложе с очаровательной возлюбленной.
— О, — рассмеялась Карина, — ложе есть, осталось найти возлюбленную! Хотелось бы надеяться, что я ее уже нашел, — обнимая и притягивая меня к себе, пробормотал Спирос. — Когда два человека соединяются — сливаются две энергии, сливаются два мира, и хочется продлить это сладостное мгновение, насладиться им в полной мере. Так же как, когда вдыхаешь запах цветка и замираешь от восторга, когда от красоты происходящего захватывает пух. И древние считают, что именно в это мгновение происходит квантовый скачок в другое измерение, когда двое становятся одним и растворяются друг в друге, и чувствуют друг друга каждой клеточкой своего тела, — шептал он мне на ухо. Я покраснела, словно уличенная в чем-то постыдном, потому что я, смотря на роскошную кровать, упивалась совсем другими мечтами, представляя себе Богдана и наши сплетающиеся тела. Наверное, мои потемневшие глаза и учащенное дыхание разбудили надежды Спироса, который тут же все отнес на свой счет. «Хватит мечтать о мужчине, — остановила я себя, — который так долго ждал, чтобы написать смс. Я же ничего о нем не знаю. Глупо фантазировать о едва знакомом человеке, когда рядом такой мужчина, как Спирос: умный, успешный и притом сексуальный, разделяющий мою увлеченность различными практиками и готовый многое сделать ради меня». И словно подтверждая мои мысли, Спирос достал небольшую бархатную коробочку: