— Софья Николаева! — всплеснула руками крестница. — Мне даже стыдно подумать про такое, не то что сделать!
— Конечно, легче отдать мужчину какой-то девушке, и пусть развлекается, — согласилась тетушка,— чем измениться самой. Ты хочешь, чтобы это путешествие стало незабываемым для тебя и для него? Тогда попробуй удивить себя, и удивится он, стань тем кем ты не была, делай то, что ты не делала, — и тогда ты получишь то, о чем только могла мечтать. Завтра ты уезжаешь, и я надеюсь, что вернешься другой! — целуя Аннушку на прощание, напутствовала ее тетушка.
2006
— Завтра я уезжаю, — повторяла я про себя, лежа в кровати и пытаясь уснуть. Но заснуть никак не удавалось. Мы должны были встретиться в Париже на пересадке на самолет в Маврикий. Я долетела из Петербурга, Карина с Антоном из Москвы, а вот Богдан. Я до сих пор не была уверена, что он полетит с нами. За пять дней до отъезда он позвонил и сказал, что, наверное, ему не удастся вырваться с работы на неделю.
— Каринка, нам придется, наверное, ехать без Богдана, — тут же позвонила я подруге.
— Не грусти, — утешила меня она, — все будет так, как лучше для тебя.
— Знаешь, я даже не знаю, мне грустить или радоваться. С одной стороны, мне безумно хочется поехать на Маврикий с Богданом, с другой стороны, во всех мудрых книгах написано, что не надо совершать никаких длительных совместных поездок с мужчиной. Что сразу пропадает интрига и интерес. Поэтому я решила, что все идет так, как нужно мне для счастья. Если он поедет, то хорошо, не поедет — тоже хорошо.
— Мне нравится такая философия, — поддержала Карина. Но последнюю ночь я все равно вертелась и никак не могла уснуть, перечитывая его последнюю смс, полученную два дня назад: «Я очень по тебе скучаю и безумно хочу тебя увидеть». «Я тоже по тебе уже скучаю, может, тебе удастся вырваться на Маврикий?» — ответила я, но ответа так и не получила. И вот завтра самолет, а я так и не знаю, с кем же я лечу. Но стоило мне вспомнить Богдана, как я начинала улыбаться, сердце словно раскрывалось и начинало биться в предвкушении чего-то очень хорошего. «Может, это любовь?» — ворочаясь с боку на бок, и прашивала я себя и, так и не найдя ответа, заснула. Утром я собирала вещи, словно шла на свидание к любимому мужчине, самые красивые платья и самое роскошное белье. Я ненормальная, — повторяла я себе, — зачем на неделю столько пещей, три вечерних платья, одно сексуальней другого?» Сердце бешено колотилось, и я все никак не могла успокоиться. Рейс в Париж задержали, и когда я наконец-то села в самолет, то уже начала злиться. «Неужели нельзя написать мне: хорошего полета, возвращайся, буду ждать, — думала я про себя. — Или хоть что-то, что извини, полететь не могу, или, наоборот, жди меня в Париже, ну что за манера пропадать на несколько суток, не отвечая на смс, яже не могу писать и звонить сама. Хотя так хочется нарушить эти правила и спросить, что происходит. Наверное, все-таки поиски еще не окончены, и я опять придумала себе любовь, влюбилась в свои иллюзии», — травила я себе душу, идя на пересадку в суете парижского аэропорта.