— Пошли гонца к дяде Эдварду, — велела я своему сыну Томасу Грею. — Пусть он немедленно приведет флот в боевую готовность, а мы выйдем из убежища и поднимем народ. Герцог Глостер сейчас в замке Бейнард у своей матери. Эдвард должен обстрелять этот замок из пушек, а мы тем временем ворвемся в Тауэр и вызволим оттуда нашего Эдуарда.
— А что, если у Ричарда нет никаких иных стремлений, кроме коронации Эдуарда? — засомневался Томас.
Он уже начал писать шифрованное послание дяде, а его гонец ждал в укромном месте, готовый скакать во весь опор и передать приказ флоту, стоявшему в глубокой гавани близ холмов Даунса.
— Значит, Ричард все равно умрет, а мы все равно коронуем Эдуарда, — настаивала я. — Возможно, мы убьем своего верного друга и еще одного принца Йоркского, но это несчастье — или эту ошибку — мы станем оплакивать после. А сейчас необходимо действовать. Мы не можем дожидаться, пока Ричард приберет к рукам весь Лондон. Нет, покончить с герцогом Ричардом нужно немедленно, пока его правление страной не слишком затянулось.
— Мне бы хотелось привлечь на нашу сторону и кое-кого из лордов, — заявил Томас.
— Хорошо, попытайся, — равнодушно произнесла я. — Кстати, я получила весточку от леди Маргариты Стэнли: ее муж перешел на нашу сторону, хотя вроде бы считался дружком Ричарда. Можешь сам у него спросить. Но те, кто не встал на нашу защиту, когда Ричард явился в Лондон, пусть хоть погибают с ним вместе. Мне их судьба безразлична. Они поступили как предатели — и по отношению ко мне, и по отношению к памяти моего мужа. А тех, кто уцелеет после этого сражения, я отдам под суд как предателей, и они будут обезглавлены.
Томас внимательно посмотрел на меня.
— Значит, ты снова объявляешь войну? И нам, Риверсам, а также нашим сородичам, землякам и сторонникам придется пойти против чуть ли не всех английских аристократов во главе с герцогом Глостером, твоим деверем? Ведь теперь биться друг с другом будут уже Йорки, а значит, это будет еще более страшная и горькая война, чем все прежние, и закончить ее окажется намного труднее. Впрочем, и одержать верх в ней будет очень и очень трудно.
— Но начать ее необходимо, — мрачно сказала я. — И я обязана в ней победить!
Бывшая шлюха короля Элизабет Шор оказалась не единственной, кто навещал меня, шепотом сообщая разные новости. Как-то ко мне заглянула даже моя сестра Екатерина, жена этого спесивца герцога Бекингема, некогда находившегося под моей опекой. Она принесла нам в подарок хорошее вино и раннюю малину из Кента.
— Ваша милость, сестрица! — С этими словами Екатерина склонилась передо мной в реверансе.