Охнув, я в ужасе отступила от дочери.
— Елизавета!
— Я бы хотела, чтобы ты сама написала моему дяде и согласилась принять его правление, — ледяным тоном произнесла она, рука ее в моей руке тоже была холодной как ледышка. — Да, я бы очень этого хотела! Предложи ему все обсудить и прийти к компромиссу. Дай ему понять, что мы, в общем-то, согласны на любые условия, которые он выдвинет. И убеди его освободить нас и позволить нам жить в Графтоне; мы заживем там как самая обычная семья, вдали от Лондона, вдали от заговоров и предательств, вдали от постоянной смертельной угрозы. Если сейчас ты объявишь, что готова сдаться, нам еще, возможно, удастся вернуть домой моих братьев.
— Но для меня это означало бы, что я вернулась к исходной точке, к тому месту, откуда начался мой путь! — воскликнула я.
— Но разве не была ты счастлива в Графтоне, когда жила там с родителями и со своим первым мужем, который подарил тебе Ричарда и Томаса? — скороговоркой протараторила Елизавета.
— Да, конечно была, — неосторожно ответила я, не успев подготовиться к такому вопросу.
— Вот и для самой себя я бы желала того же, — сообщила моя дочь. — И для своих сестер. Простого счастья. Ты упорно делаешь из нас наследниц собственного унижения и несчастья, а я бы предпочла быть наследницей того счастья, каким ты обладала до того, как стала королевой. Мне не нужен этот трон. Я мечтаю выйти замуж за человека, которого полюблю, мечтаю совершенно свободно любить его.
Я посмотрела на дочь.
— В таком случае тебе придется отказаться от своего отца, от меня и от всего, что связывает тебя с династией Плантагенетов и делает принцессой Йоркской. Ты с тем же успехом могла бы быть Джеммой, нашей служанкой, если не хочешь подняться выше своего нынешнего положения, если не видишь своих возможностей и не собираешься ими пользоваться.
Елизавета глаз не отвела.
— Да, пожалуй, я предпочла бы стать такой, как служанка Джемма, а не такой, как ты, мама. — В голосе дочери отчетливо прозвучало свойственное молодости презрение. — По крайней мере, служанка Джемма может вечером вернуться домой и лечь спать в свою собственную постель. Служанка Джемма может даже отказаться служить у той или иной хозяйки. Служанка Джемма может, наконец, попросту убежать из опостылевшего ей дома. А ты живешь точно прикованная цепью к английскому трону, заодно и нас, своих детей, ты сделала его рабами.
Собравшись с силами, я встала и холодно заявила:
— Ты не смеешь так разговаривать со мной!
— Зато я высказалась от всего сердца, — не отступила дочь.
— Тогда передай своему сердцу: даже когда оно говорит правду, рот должен быть на замке. Не хватало мне еще предательства со стороны собственной дочери.