— Пора, кажется, в зал, — нетерпеливо сказал командир.
— Вот ты военный, — продолжал Костя, — а ордена не имеешь. Это нехорошо,
— У меня есть.
— Да ну! Откуда?
— Да так. Участвовал в одном деле. В китайском конфликте.
— Там давали? — засуетился Костя.
— Там стреляли, — сухо ответил командир,
— Что же ты его не носишь?
— Ну чего ради я его в театр понесу?
— С ума ты сошел! А куда же? Именно в театра чтобы все видели! Эх ты, вояка! Где ты его держишь?
— В коробочке.
— Действительно, нашел место! Ну, ладно, четвертое действие можно не смотреть, неинтересно. Сейчас едем ко мне. У меня, брат, жена — красавица, есть на что посмотреть. Закусим, то да се, граммофончик заведем.
— Что ж, интересно будет посмотреть.
— Идем, идем, у меня, брат, дома полный комплект.
И верно, дома у него оказался большой комплект, так сказать, полный набор игрушек для пожилого ребеночка лет тридцати пяти: патефон с польским танго, радио с динамиком, фотоаппарат «Лейка» с пятью объективами, шестью штативами и двумя увеличителями. Жены еще не было.
— Замечательный у тебя фотоаппарат, — сказал командир. — Ты, наверно, прекрасные снимки делаешь.
— Да нет, — ответил Костя, возясь у буфета, — какой я фотограф! И времени нет, сказать правду, этим заниматься.
— Жалко, жалко. Ну, включай радио. Кажется, это ЭКЛ-4? Он, должно быть, весь мир принимает! Интересно послушать.
Костя сунул вилку в штепсель и повернул какую-то ручку. Раздалось тошнотворное мяуканье. Костя живо выключил радио.
— Я, знаешь ты, не специалист этого дела. Тут к нам мальчик один приходит из соседней квартиры, Вова. Восемь лет шарлатану, а все станции отлично ловит. И Копенгаген, и Маменгаген, и что ты только хочешь.
— Что ж, — со вздохом сказал командир, — заведи хоть граммофон.
— Может, жену подождем? Она у меня специалистка по граммофонным делам. Впрочем, можно и завести.
Ответственный Костя принялся за граммофон.
— Да, брат, — говорил он, задумчиво крутя ручку, — все есть: квартира, радио, «Лейка», жена-красавица, только вот ордена нет. Вот бы мне еще ордено…
Тут раздался короткий, леденящий душу треск.
— Так и есть, — удивился Костя, — лопнула пружина. Говорил я: подождем жену… Жалко. Хороший такой граммофончик был. Не то импортный, не то экспортный. Что ж теперь нам делать? Закусим, что ли?
И, потирая руки, он двинулся к столу. В это же самое время неожиданно погасло электричество.
— Что за черт! — раздался в темноте Костин голос. — Будем теперь сидеть без света.
— Почему же без света? — раздраженно сказал командир. — Простое дело — перегорела пробка. Возьми и почини. Был же ты когда-то электромонтером.