Мы остановимся на том, каким образом аграрные жертвоприношения смогли оказаться отправным пунктом этой эволюции. Тесную связь между жертвоприношением бога и аграрными жертвоприношениями заметили уже Маннхардт и Фрэзер432. Мы не будем обращаться к тем аспектам проблемы, которые были рассмотрены ими, но попробуем при помощи некоторых дополнительных фактов показать, как эта форма жертвоприношения связана с самой сущностью механизма обряда жертвоприношения в целом. Особые усилия мы направим на то, чтобы определить, какой вклад в мифологию привнесло подобное развитие форм жертвоприношения.
Чтобы бог мог снизойти до роли жертвы, нужно, чтобы между его природой и природой жертвы было нечто общее. Чтобы он подверг себя уничтожению в качестве жертвы, необходимо, чтобы именно жертвоприношение его порождало. Конечно, в определенном смысле, такое условие выполняется при всех жертвоприношениях: ведь в жертве всегда есть нечто божественное, что высвобождается в момент принесения в жертву. Но божественная жертва - это не бог-жертва . Сакральные свойства, приобретаемые предметами в религиозном обряде, не следует путать с вполне определенными личностями, которые являются объектами столь же четко определенных мифов и обрядов, и называются богами. Правда, рассматривая объектные жертвоприношения, мы уже имели возможность наблюдать, как принесение в жертву порождает существ, облик которых становится более отчетливым лишь
432 Mannhardt. W. F. К.; Mythologische Forschungen; Frazer. Golden В., I, p. 213 и далее, II, p. 1 и далее; Jevons. Introduction to the History of Religion; Grant Allen. The Evolution of the Idea of God., chap. X и далее; Liebrecht. "Der aufgefressene Gott". Zur Volkskunde, S. 436, 439; Goblet d'Alviella. "Les rites de la moisson". Rev. hist, des relig., 1898, II, p. 1 и далее; Robertson Smith. "Sacrifice". EncyclopediaBritannica; Religion of Semites, p. 414 и далее; Vogt. Cong, inter, d'archeol. prehist., Bologne: 1871, p. 325. Мы не утверждаем, что всякое жертвоприношение бога происходит от земледельческого. Мы, конечно, не имеем в виду случай животных-тотемов. 85
в результате установления взаимосвязи с определенным объектом и их связанности с определенной функцией. Уже в рамках строительных жертвоприношений дух - это почти бог. Тем не менее очертания этих мифических существ в целом остаются смутными и неясными. Наибольшую определенность они приобретают, прежде всего, в аграрных жертвоприношениях. Эта их особенность объясняется рядом причин.
Во-первых, в этих жертвоприношениях бог и приносимая жертва обладают высокой степенью гомогенности. Дух дома - не то же самое, что дом, находящийся под его покровительством. А дух зерна, напротив, почти неотличим от воплощающего его зерна. Богу ячменя приносят жертвы, сделанные из ячменя, в котором он обитает. Поэтому можно предположить, что вследствие этой однородности и вытекающей из этого факта слитности жертвы с духом жертва окажется способна к передаче данному духу собственной индивидуальности. Но до тех пор она - просто первый сноп жатвы или первые собранные плоды. Дух, как и жертва, остается субстанцией сугубо аграрной природы434. Он покидает поле только затем, чтобы сразу в него вернуться. Он конкретизируется лишь в тот определенный момент, когда сосредоточивается в жертве. Как только ее уничтожили, он снова разливается по всей сельскохозяйственной культуре, которой дает жизнь, делаясь тем самым опять бесформенным и безличным. Для того чтобы его облик приобрел более четкие очертания, должны ослабнуть связи, соединяющие его с полями; а для этого необходимо, чтобы сама жертва менее походила на объекты, которые представляет. Первый шаг на этом пути делается, когда, как это часто случается, посвящаемый сноп получает название или даже форму какого-то животного или человека. Иногда даже, словно для того, чтобы сделать переход более явственным, внутрь снопа заключают435 живое существо, например, корову, козла, петуха, которое становится коровой, козлом, петухом урожая. Тем самым жертва утрачивает часть своей аграрной сущности в той же мере, в какой дух отделяется от своего носителя. Эта независимость еще усиливается, когда сноп заменяют жертвенным животным. При этом сходство, которое оно сохраняет с тем, что должна воплощать, делается настолько отдаленным, что порой его трудно заметить. Только путем сравнения удалось выявить, что бык и козел Диониса, лошадь и свинья Деметры некогда воплощали собой живое начало зерновых и винограда. Но наивысшей степени дифференциация достигает, когда роль жертвы исполняет