— Мне пора, Пал Васильич. Дела. Я ведь только от отца привет заехал передать, ничего конкретного…
— И батюшке от меня привет, Андрей Константиныч.
Андрей немного кивнул, имитируя поклон, затем откинул плечи назад, вздернул голову и, круто развернувшись, удалился.
«Вот сукин сын!» — подумал помощник мэра и улыбнулся ему вслед, изображая то умиление, с каким взрослые смотрят на забавы молодой поросли.
* * *
Игорь прыгал на одной ноге и пытался затолкнуть вторую в штанину, однако от волнения путался и никак не мог в нее попасть. Взгляд метался по комнате. Всё взял? Ключи? Молитвенник? Да на кой теперь молитвенник-то?
Наконец ему удалось совладать с собой и одеться. Пропадай пропадом лихая голова! Взялся за гуж — не говори, что не дюж… Еще пара визитов на ту дачку — и инфаркт обеспечен. Спрашивается: а в тридцать два от инфаркта помирают? Да помирают, наверное. Тем более, после общения с такой образиной, какая поджидала Игоря на коттедже бывшего партаппаратчика. Чем уж болел этот Шурик, племянник Хозяина — неизвестно. А болел он жутко. Чертовщина, иначе не обзовешь. Вот дернул же лукавый записаться в «экзорцисты»…
Царапанье в дверь комнаты возвестило для Гарика о приезде шофера: Хозяин неизменно присылал за «чертогоном» синюю «Волгу».
— Щас! — крикнул Гарик и поймал себя на том, что бесцельно роется в карманах куртки.
В дверь снова поскреблись. Что-то не похоже на Славу, шофера. Тот каждый раз долбил кулаком со всей дури, так что с притолоки сыпалась отсыревшая штукатурка.
Затаив дыхание, Гарик подкрался к двери, приложил ухо к щелке. Тишина. Он хотел уже отстраниться и тихонько уйти обратно (наверное, соседи по этажу), как вдруг в коридоре послышался тихий стон и всхлип. Женский.
Игорь открыл.
Привалившись к косяку, за дверью стояла бледная Рената.
— Здрась-сь-сьте… — выговорил Гарик, узнав ее мгновенно. — Вы откуда?!
Она сделала шаг в направлении комнаты и начала падать, теряя сознание. Молодой человек подхватил ее и неловко потащил к своей кровати. Тело у гостьи горячее, как печь… Вот еще только Ренаты ему не хватало!
— Эй! С вами че случилось-то?!
А она как лежала с рассыпавшимися по подушке волосами и восковой бледностью на точеном, но исхудалом лице, так даже и не шелохнулась. Гарик толком не знал, как нужно приводить в чувство любительниц падать в обмороки, но теоретически представлял, что лучше всего действует хорошая пощечина.
Он размахнулся и отвесил ей оплеуху. Рената дико закричала и, схватившись за щеку, распахнула полные ужаса и боли глаза. Гарик отпрянул:
— Простите… эт самое…