Положив Сашу головой на свои колени, Рената время от времени смачивала полотенце водой из бутылки и протирала его пылающий лоб. Изредка он приходил в себя и просил пить.
— Ник! — сменив очередную повязку, взмолилась Рената. — Он истекает кровью. Давай в больницу?
— Нельзя: огнестрел. Представляешь последствия?
— А что, будет лучше, если он умрет?! — выпалила она.
— Ну, не знаю, не знаю…
Николаю было уже все равно: умрут Саша, Рената, он сам — или не умрут. Его сознание стало другим.
— Осталось два бинта, — заглядывая в аптечку, сказала девушка.
Саша открыл глаза. Взгляд его непрозрачных серых зрачков теперь стал немного яснее.
— Сашенька, пожалуйста, держись!.. Я не смогу без тебя…
Ник едва сдержался, чтобы не фыркнуть. А как по кустам с отморозками уединяться — так это запросто… Рената уловила его мысль и без слов, съежилась, заплакала.
— Я ведь… я ведь не знала… — еле слышно выговорила она.
— Да шо ты передо мной оправдываешься? Я те шо — исповедник? Башкой соображать надо, а ты не соображаешь никогда.
— Перестаньте, — попросил Саша, и Рената разрыдалась.
Он положил раскаленную ладонь на ее руку. Он и прежде всегда успокаивал ее этим жестом.
— Я отомщу! — прошептала Рената в комочек мокрого носового платка.
Саша слегка повернулся и прильнул щекой к ее животу. Он был похож сейчас не на человека, но на раненого зверя, молчаливо боровшегося с болью и смертью. По лицу его скользнула слабая улыбка.
Девушка погладила Сашу по тусклым, с проседью, волосам, по розоватому рубцу на скуле — напоминание о чебоксарском пустыре:
— Как я могла забыть это?.. Боже мой… Я совсем сошла с ума…
— Не надо никакой мести, — сказал он, переведя дух. — Просто отдайте им и этот диск…
— Угу! — вставил Николай. — По почте вышлем. Наложенным платежом. И заценим — в миллион баксов…
Рената чувствовала себя грязной, отвратительно грязной, до тошноты. Гроссман прав. А она сама себе ненавистна… Вот если бы сейчас разверзлись небеса и…
«А вот этого не нужно, сестренка! — чуть взволнованно перебил голос из груди. — Не зови! Это мы с тобой уже проходили! Ну-ка соберись! Я обещал — я выполнил обещание. Без этого — никуда. Без правого нет левого, и наоборот. Лишь идеальная сфера не имеет сторон, но нам всем до нее еще ой как далеко!»
И злорадный женский хохот…
Саша поднял руку и обнял Ренату за талию. Она чувствовала, что их нынешняя близость удерживает его на этом свете, а оттого была готова сделать что угодно, всё отдать взамен, лишь бы он не погиб. Даже свою — распроклятую, опороченную насколько можно и даже насколько нельзя — жизнь…