— Что это у тебя? Нас выследили? — в ужасе допытывалась девушка.
— Мы бы здесь не сидели… Позвони в ресторан, закажи поесть…
Говорил Саша с превеликим трудом.
— Тогда… глаза не открывай, ладно? Я оденусь.
С трудом сглотнув, он чуть заметно кивнул. Рената лихорадочно быстро натянула на себя джинсы и майку.
Нет, что-то случилось…
— Откуда эти ожоги? Саша?
Тот не ответил, провалившись в забытье. Рената позвонила в ресторан, сделала заказ, потом села возле телохранителя на корточки и прикоснулась тыльной стороной кисти к его лбу. Раскаленный, как печка. Уж не воспаление ли это легких? Было бы немудрено. Она ведь просила его переждать холода и не мучиться с машиной. Нет же! Телепрогнозы, видите ли, обещают еще большее похолодание…
— Саш! Переляг на кровать! — тихо сказала девушка, погладив его по плечу.
— Угу… — промычал молодой человек.
Он едва доплелся до постели. Девушка торопливо расстегнула и стащила с него рубашку, чтобы постирать. Что же они будут делать, если выпадет ранний снег? Нужны теплые вещи, на них потребуются деньги. И это полбеды. Хуже, что силы телохранителя не бесконечны, они иссякают с каждым днем…
Мучаясь зубной болью, Рената приложила скомканную черную сорочку Саши к щеке. Ей все больше и больше нравился его запах — даже этой насквозь пропитанной горячечным потом рубашки.
— Разбуди меня через пару часов, ладно? — послышался его голос из комнаты.
— Нет уж! — Рената открыла воду. — Теперь-то ты выспишься!
— Рената, я серьезно!
— Я не слышу-у-у-у! — нарочно усиливая напор, откликнулась девушка.
Саша притих. «Вот и пусть спит. Хватит уже валяться под машиной на ледяной земле, — думала она, как зачарованная глядя на водяной смерчик, что крутил «цыганочку» над сливным отверстием ванны. — Любой на его месте уже свалился бы с пневмонией»…
Зуб болел все невыносимее. Рената проглотила «Анальгин», следом — принесенный из ресторана завтрак.
Подмяв под грудь подушку, телохранитель все это время спал. Девушка давно заметила: он почти не расслабляется, спит все время на животе, в позе постоянно готового к броску дикого зверя. Лишь один раз он пошевелился, отворачивая лицо, и одновременно что-то пробормотал. Ренате показалось, что это какое-то имя. По звучанию было похоже на «Таня»…
Обезболивающее не помогало. Рената не знала, куда деваться, и впервые прочувствовала смысл выражения «хоть лезь на стенку». Она ушла в туалет, опустила и стульчак, и крышку, села, скорчилась и зарыдала. Легче ей по-прежнему не становилось.
— Рената? — Саша постучался в дверь. — Выходи оттуда!
— Зуб… — оправдываясь, сообщила она, бочком выбираясь в коридор, и виновато посмотрела на него: — Я тебя все-таки разбудила?