От страшной догадки у Чи-Фу вовсе свело раскосые глаза. Он рванулся вперед, но было уже поздно: ноги засосало в землю, осыпающаяся с отвала галька ударила Чи-Фу под коленки, и он опрокинулся на спину. Сбоку, обрывая корни, тихо валился на него куст черемухи. С отвала из-под сгрудившихся старателей оборвался борт и с грохотом посыпался вниз, на Чи-Фу.
— Воронка! — в ужасе крикнул майданщик Матвей Сверкунов.
Старатели, подминая друг друга, кинулись с отвала обратно, к бутаре.
С бутары бежали навстречу старателям промывальщицы. От раскомандировочной избушки прибежал старшинка Зверев.
— Воронка! — крикнул ему Сверкунов, в страхе хватаясь за свою тощую мочального цвета бороденку. — Саньку в шахту утянуло! Весь отвал пошел!
— Какого Саньку?
— Ну, этого... Чи-Фу!
Старшинка Зверев побежал на отвал, на кромке его споткнулся о камень и отпрянул назад.
— Веревку! Живо! — властно крикнул он.
К старшинке бежали с лопатами, кайлами и веревкой. Зверев выхватил у старателя вожжи, кинулся к краю отвала, но не добежал.
— Давай кто полегче! Бросишь туда конец!
Но «легких» не нашлось: старатели пятились от Зверева назад, к бутаре.
— Надо оттудова, от речки! — крикнул Матвей. Все побежали за отвал.
Чи-Фу, оскалив зубы, хватался за гальку, за землю, рвался вперед. Но когда он выдергивал одну ногу, другую у него засыпало выше колена. Куст черемухи пригибался к старателю все ниже. Чи-Фу с ужасом смотрел на него, ожидая, что черемуха, как сетью, запутает его, и тогда земля, проваливающаяся в воронку, в несколько секунд засыплет его с головою, изжует и размолотым выплюнет в подземелье, в отработанный полигон шахты.
Старатели, столпившиеся далеко от воронки, видели только голову Чи-Фу и в беспомощности, потерянно метались на месте.
Зверев, выйдя вперед, бросил веревку к Чи-Фу. Конец ее хлестнул Чи-Фу по спине и вылетел обратно, за куст черемухи. В ту же секунду по ногам Чи-Фу ударила отвалившаяся дерновая кромка воронки и крепко прищемила его.
— Пропал... Эх, пропал! — в отчаянии пробормотал Сверкунов.
— Ну-у, теперь ково уж тут, — дергая монгольский, жиденький, вислый ус, прогудел Илья Глотов. — В третьем годе на Козловском прииске этак же вот. Шел один старатель с работы мимо старой шахты. Вдруг ни с того ни с сего — б-бах! И...
Глотова толкнули в спину, и он перепуганно, цепко схватился за Сверкунова.
Мимо с двумя длинными слегами пробежал человек в кепке и новой брезентовой куртке и прыгнул в воронку.
Старатели, замолкнув, настороженно смотрели.
Прыгнувший в воронку повис на жердях, схватил Чи-Фу за плечи, приподнял его и, перехватив под руку, потянул вверх. Чи-Фу вцепился в брезентовую куртку, выдергивая придавленные ноги, сталкивая тяжелую краюху дерна, и она поползла в прорву, увлекая за собой обоих людей.