— Вот я и устраиваю, — ответила Наташа, — на меня напали — я защищаюсь. Это так естественно и понятно.
— По-моему, это не лучший путь к счастью.
— Вы знаете другой?
— Не знаю, — задумчиво ответил Демель, — но и этот путь завёл вас в тупик, из которого нет выхода. Вы, к сожалению, убедились в этом.
— Нет, я уверена, что мой путь единственно верный.
— Но ваше поведение… ваши действия, извините меня, походят на авантюру. Вы наделали много глупостей.
— Может быть. У меня нет опыта. Это моё первое задание. Впредь я буду умнее.
Демель с сожалением посмотрел на Наташу.
— Вы уверены в победе русских?
— Конечно, — быстро ответила она, — сомневаться в этом теперь могут только недалёкие люди. Вы уверены в вашем поражении не меньше, чем я в нашей победе.
— Нет! — зло выпалил Демель.
— Доводы?
— Отдельные успехи или неудачи не могут определить окончательного исхода кампании. Наша армия ещё не сказала своего последнего слова, да и теперь она стоит совсем недалеко от вашей столицы. Мы умеем воевать и полны решимости довести войну до победного конца!
— Чепуха! Вы выдаёте желаемое за действительное и близки к тому, чтобы прочитать мне лекцию о величии Германии и исторической роли арийской расы. А мне, так же, как впрочем, и вам, всё это прилично надоело. Шварц очень любил высказываться и полемизировать, превознося Гитлера и фашизм. А ведь даже он, несмотря на свою природную ограниченность, знал, что всё это обман, который рано или поздно откроется. История навсегда похоронит ваших недалёких правителей и их сумасшедшие идеи. Но вы-то не Шварц, всё понимаете. Как вам не стыдно играть постыдную, недостойную человека роль?
— Однако, Наташа, вы слишком увлеклись. Интересный вы человек. Похоже, мы поменялись ролями, и не я вас допрашиваю, а вы меня. Абсурд какой-то! Но я отдаю дань восхищения вашей проницательности и глубокомыслию. Я знал, что вы красивы, знал, что умны, но не мог даже предполагать, насколько вы талантливы. Вы — прелесть! Вы чудо! И всё-таки вас повесят!
При последних словах вкрадчивый голос Демеля приобрёл злые интонации. Наташа уловила их совершенно чётко.
— Это уже лучше, откровеннее, по крайней мере, — сказала она грустно. — Но я не в претензии, если бы мы поменялись ролями, то вы получили бы то же.
— Довольно, — раздражённо перебил Демель, — покончим с лирикой, займёмся делом. Ваша ближайшая задача — вспомнить всех, кто так или иначе был связан с вами.
— Зачем мне напрягать память?
— Придётся.
— Нет!
— Заставим!
— Вот это уже почти совсем хорошо, всё стало на свои места.
— А вы как думали?