Нев Тун долго молчал. Когда снова послышался глухой звук взрыва и палуба вздрогнула еще сильнее, он сказал:
— Бесконечно скрываться я не смогу. Осирис рано или поздно найдет меня. Ты должен что-нибудь придумать, Сет. А когда придумаешь, ты знаешь, где меня найти, — Тун быстро встал и зашагал к выходу.
Когда он ушел, Сет повернулся ко мне:
— Теперь твоя очередь, Кверт. Ты должен скрыться, пока я снова не призову тебя, мой друг. Будто тебя и не было здесь вовсе. Я же дождусь Исидо. Ступай.
Патагония — так называется область на юге Аргентины, представляющая собой обширное плато, с запада граничащее с древней и величественной горной цепью Анд, вечно покрытых снегами, а с севера окаймленное реками Рио-Колорадо и Рио-Негро. Большую часть Патагонии занимают безлюдные степные равнины — пампасы со скудной растительностью, часто пронизываемые сильными ветрами, и многочисленные озера — родина фламинго. «Ханебу-2», пилотируемый Хенке на предельно низкой высоте, спугнул стаю этих розовых птиц и приземлился несколько минут спустя у подножия гор. Не мешкая, мы высыпали на яркое солнце. В январе — феврале средняя температура в этих местах около пятнадцати градусов тепла, но стоит притихнуть холодному ветру, и начинает здорово припекать. Магдалена, Зигрун и Мария с удовольствием щурили глаза от яркого солнца и вдыхали свежий воздух.
Вчера вечером Хорст поделился со мной идеей. К нему поступило сообщение о необычном месте на границе Анд и Патагонии. Немецкие агенты в Аргентине зафиксировали и направили в «Аненербе» рассказ одного из местных пастухов, рассказывающего о виденном им подземном городе с храмом в виде многоступенчатой пирамиды. Информация о необычных явлениях по всему свету в соответствии с указанием Гиммлера в обязательном порядке направлялась в нашу организацию. В день иногда поступало до сотни подобных рапортов. С недавних пор архив «Аненербе» стали перебрасывать в Новый Берлин, и Хорст старался хотя бы выборочно изучать поступавшие бумаги. Наткнувшись на рапорт с пересказом истории пастуха, он не придал ему особого значения. Однако вскоре вернулся к нему, подумав, что это неплохой повод устроить интересный вояж для замкнувшейся в себе Марии Орич и желавших хоть ненадолго вырваться из-под ледяного купола Зигрун и Магдалены. Возможно, что и самому ему хотелось развеять плохое настроение, которое не покидало его последнее время. Я с удовольствием поддержал это предложение. В качестве пилотов мы решили задействовать Хенке и летчика-испытателя Альфреда Готта. Готт был ровесником Хенке и похож на него, словно брат. Оба весьма смешливые и по-детски наивные, офицеры с недавних пор стали друзьями. Вместе они дни напролет возились с «летающими тарелками» и, несмотря на внешнюю несерьезность, стали опытными пилотами необычных летательных аппаратов. Ранним утром мы всемером, переодевшись в гражданское платье, погрузились в «Ханебу», и огромный диск нырнул в Черное Зеркало. Менее чем через час мы были уже в воздушном пространстве Аргентины.