Джина обладала более тонкими чертами лица, чем Анджело, но ее скулы, подбородок, гордая осанка, без сомнения, были тайросовскими.
— Если ты действительно Тайрос, то должна видеть, когда удача идет к тебе прямо в руки.
— Возможно, в моих жилах течет ваша кровь, но это не значит, что мною можно манипулировать.
Анджело собирался ответить, но его прервал раздавшийся неожиданно телефонный звонок.
— Какого черта кто-то звонит среди ночи? — Анджело гневно блеснул глазами в сторону Микоса.
— Я проверю. — Микос исчез в доме.
Он вернулся через десять минут. По его мрачному виду все сразу поняли, что новость будет не хорошая.
Господи, как же я ей скажу? — лихорадочно соображал Микос.
— Ну? — первым нашелся Анджело. — Что там?
— Произошел несчастный случай.
Джина побледнела.
— Мама? — выдохнула она.
— Да, — собравшись с силами подтвердил Микос. — Я только что говорил с доктором.
— Она?.. — девушка схватилась за горло.
— Нет. Она жива… но серьезно пострадала.
— Мама в больнице?
— Да.
— О господи! — Джина закрыла лицо руками.
— Расскажи по порядку, что случилось.
Микос взял Джину за руки. Они были холодны как лед.
— Она упала с подоконника. Пыталась вымыть окно и потеряла равновесие. Прохожие видели, как она упала, и вызвали «скорую». Это произошло в девять утра сегодня. Женщина, которую ты наняла присматривать за матерью, думала, что та еще спит, и спокойно готовила завтрак на кухне.
— Боже! Это я виновата! Это все из-за меня!
— Это несчастный случай, Джина. Некого винить.
— Ты ошибаешься. Я не должна была оставлять ее. — Джина вырвалась из его рук и, обняв себя, начала раскачиваться из стороны в сторону. — Если бы я была дома, этого бы не случилось.
— Ты бы ничего не изменила, калли мои. Ты же говорила, что твоя мама стала слишком непредсказуемой и что ты больше не можешь уследить за ней сама. Поэтому ты приехала попросить у Анджело помощи.
— Я же говорю, это я виновата. Она доверяла только мне, а я бросила ее с незнакомым человеком. Мне нужно домой. Ты должен помочь, Микос. Я должна ехать прямо сейчас.
Заметив, что она дрожит, как осиновый лист, Анджело налил в рюмку коньяка.
— К завтрашнему вечеру ты будешь у постели своей матери, обещаю. Но до утра мы ничего не можем сделать. А сейчас возьми себя в руки, — старик протянул ей напиток. — Выпей, дитя, это поможет успокоить нервы.
На пороге возникли Вула и Димитрий.
— Мы все слышали, — тихо произнесла экономка. — Я позабочусь о Джине, пока вы сделаете все необходимое. Пойдем, кори мои. Я побуду с тобой. — Вула увела Джину.
— Насколько все плохо? — спросил старик Микоса, как только они остались наедине.