Иностранные инвестиции, мировые рынки, приобретение корпораций, информационные потоки, идущие через трансатлантические массмедиа, слабеющее влияние денег, которые становятся электронными, и секса, который переходит в киберпространство… Какие-то вещи постепенно исчезают и переживают упадок, государства распадаются, конвейеры укорачиваются и взаимодействуют со сборочными линиями в других странах. Вот чего, похоже, хочется. Способа производства, который будет индивидуально удовлетворять культурные и личные потребности, а не идеологий массового однообразия времен «холодной войны». И система пытается идти вперед, стать более гибкой и изобретательной, меньше зависеть от строгих категорий (U, 786).
На первый взгляд может показаться, что постфордистский способ производства, описываемый Мальцевым, стимулирует подвижность желания и идентичности, достойную похвалы по сравнению со «строгими категориями» и «массовым однообразием», которые несли в себе «идеологии времен «холодной войны»». Однако глобальная экономика оказывается в «Подземном мире» не только неконтролируемой на практике, но и не поддающейся контролю в теории, порождая систему, которая только и может, что «пытаться идти вперед», подчиняясь желаниям своих участников, развивая специализацию производства, парадоксально ведущую к транснациональному «состругиванию особенностей» (по выражению Ника). Обратной стороной утраты «строгих категорий» и «массового однообразия» периода «холодной войны» оказывается утрата ощущения контроля над национальной (не говоря уже об индивидуальной) экономической судьбой, который прежде позволял правительствам гарантировать общественный договор между государством, капиталом и трудом. Отсутствие фордистского ощущения стабильности и безопасности теперь заявляет о себе, как мы уже видели, в измененных формах традиционной правой культуры заговора, например, в приобретающих все большее распространение обвинениях в том, что черные вертолеты, находящиеся под контролем ООН, тайно летают над территорией США. Популярные истории о мировом заговоре и подозрения насчет того, что правительство предает свой народ в пользу иностранных сил, начинают обретать смысл в эпоху НАФТА, децентрализации, негарантированной занятости и разрушения государства всеобщего благосостояния. Поэтому ностальгию, которую многие герои «Подземного мира» чувствуют по устойчивой паранойе времен «холодной войны», вместо этого можно считать вытесненной и своевременной ностальгией по прежней (хотя и не менее ужасной) надежной паранойе фордизма.