— Передай ей, что герцог Бекингем, вполне возможно, перейдет на ее сторону, — тихо добавил лорд Стэнли, когда я уже была на пороге.
Я тут же остановилась и, не веря собственным ушам, уточнила:
— Генри Стаффорд?
Он был племянником моего второго мужа, я помнила его еще маленьким мальчиком, который унаследовал титул герцога после смерти деда. А королева затем чуть ли не силой заставила его жениться на своей сестре. С тех самых пор он возненавидел семейство Риверс и, разумеется, вряд ли мог теперь оставаться им верным. Ясное дело, он одним из первых поддержал Ричарда и переметнулся на его сторону. Он также присутствовал, когда Ричард арестовывал Энтони Риверса. Легко догадаться, как приятно ему было видеть униженным своего шурина.
— Но ведь Генри Стаффорд королеву терпеть не может! — удивленно воскликнула я. — Он попросту ненавидит ее, как, впрочем, и собственную жену Екатерину, родную сестру королевы. Я знаю это совершенно точно. Я хорошо помню, как его оженили. Ради Риверсов он никогда бы не пошел против Ричарда.
— У него имеются свои честолюбивые планы, — мрачно изрек мой муж. — Он тоже королевской крови и, видимо, считает, что если трон можно отнять у принца Эдуарда, то его можно отнять и у Ричарда. Он присоединится к королеве, делая вид, что намерен защитить ее сына, а затем, если победа будет за ними, постарается сам захватить трон.
Думала я быстро. Семейке Стаффорд, за исключением моего слабого и весьма скромного в своих амбициях мужа Генри, всегда были свойственны чрезвычайная гордость и спесь. Стаффорд назло королеве поддержал Ричарда в борьбе с Риверсами, но теперь действительно вполне мог преследовать и собственные, далеко идущие цели.
— Хорошо, раз ты так хочешь, я скажу об этом королеве, — согласилась я. — Но по-моему, союзник Генри Стаффорд совершенно ненадежный. Приняв его помощь, Елизавета проявит редкую глупость.
Лорд Стэнли снова улыбнулся — на этот раз скорее волчьей, а не лисьей улыбкой, хоть и носил прозвище лис, — и произнес:
— У нее не так уж много друзей, выбирать не из кого. Так что, по-моему, королева его предложению очень даже обрадуется.
Через неделю после этого рано утром, когда едва рассвело, Стэнли ворвался в мою спальню, открыв дверь ударом кулака, и моя горничная, испуганная его неожиданным появлением, с воплем вскочила со своей постели.
— Оставь нас, — рявкнул он на нее.
Девушка поспешно выбежала из комнаты, а я, охваченная тревогой, села в кровати, придерживая у горла ночную рубашку, и спросила:
— Что случилось?
Первое, что мне пришло в голову, — это внезапная тяжкая болезнь сына. Но, увидев бледного как привидение Томаса с трясущимися руками, я поняла, что дело совсем не в этом, и задала вопрос иначе: