— Ваш любимый? — с облегчением поддержала я смену темы. — Да, разумеется. Пойдемте к лестнице. Хватит уже нам стоять в коридоре.
После двух чашек кофе Эллис и впрямь ушел куда-то. Брэдфорд, как объяснила мне Эвани, покинул общество еще раньше. Я предположила, что доктор будет обследовать труп, но благоразумно оставила подозрения при себе. И так атмосфера праздника исчезла без следа.
А между тем дело близилось к ночи. Пауэллам было поздно уже возвращаться домой, и я предложила им остаться в гостевых комнатах. Мэдди на один вечер стала моей горничной, а миссис Стрикленд поступила в полное распоряжение Черити.
Позаботившись о гостях, легла спать и я сама.
И снилась мне леди Милдред.
Вокруг темнота, а под ногами — бесконечная зеркальная поверхность. Бабушка в клетчатом платье курит трубку, наполовину отвернувшись от меня. Единственный источник света во мраке — красноватые угли в чубуке.
— Гинни, — зовет леди Милдред, но, против обыкновения, она не улыбается. — Подойди ближе.
Я слушаюсь.
— Еще.
И снова шаг.
— Умница. А теперь протяни руку.
Я верю Милдред — верю безгранично, как в детстве, и потому безропотно позволяю ей взять мою руку и перевернуть ее ладонью вверх, как будто я кукла, а леди Милдред — капризная хозяйка. Но когда цепкие пальцы стискивают до боли запястье, не позволяя сжать руку в кулак, мне становится жутко.
Бабушка поднимает на меня взгляд. В нем — темнота и алые огни.
— Как ты думаешь, Гинни, что будет, если я опрокину трубку над твоей ладошкой?
— Я обожгусь, — а сердце холодеет.
— Разве? Ты ведь считаешь себя удачливой, Гинни. Может, проверим твою удачу? Может, угли не обожгут?
— Нет! — мне становится жутко, по-настоящему жутко, а пальцы Милдред холодные и твердые, будто выкованы из серебра. Хватка болезненная — вот-вот кости хрупнут. — Бабушка!
— Что «бабушка»? — передразнивает меня она. Или не она? Что это за незнакомка в облике леди Милдред? — Ты же считаешь себя самой лучшей, Гинни. Неуязвимой. Давай проверим?
— Нет!
Отчаянное усилие — и я вырываю руку из ледяной хватки. Угли багровеют в чубуке. Я отступаю — и падаю. Зеркало подо мной иссекают трещины.
Бабушка выпрямляется в полный рост и, кажется, заполняет собою все пространство.
— Случается и такое, Гинни, что тебя не может спасти ни везение, ни твоя исключительность. И тогда единственный способ избежать опасности… не попадать в такое положение вовсе. Если чувствуешь, что жар смерти близко — беги. Ни один лесной зверь не станет стремиться навстречу пожару, и в этом заключена мудрость самой природы. Если тебе грозит гибель — беги.