Том 2. Стихотворения 1921-1941. Переводы (Авторов) - страница 119

Угнездился злой волшебник,
Видом — старец, сердцем — змей.
Каджам запродавши душу,
Приказует он воде,
Ветру, солнцу, стуже, зною,
Граду, ливню и грозе.
Чернотою превосходит
Уголь, деготь и смолу.
Словно тучи по утесу —
Злые мысли по челу.
В клеветах своих гнездится —
Что паук среди тенёт.
Низостью Искариота
Смело за пояс заткнет.
Вместо глаз у старца угли,
Зубы — битое стекло,
Кости голые железо
Листовое облегло.
Уши — рыси, когти — грифа,
Чинной старости венца
Не ищи — седин почтенных!
Ибо — грива жеребца.
К этому-то старцу Шерэ
День и ночь спешил, пока
С горной выси не увидел
Тайной кельи ведьмака.

Шерэ

(с горы)

Здравствуй, старец досточтимый!
Здравствуй, мудрости родник!
Через горы, через долы —
Наконец, к тебе проник.
Трудным делом озабочен,
Попрошу я мудреца:
Попытайся образумить
Ты царевича-глупца.

Колдун

Что ты волком воешь сверху?
Знаю про твою беду.
В логово мое спускайся, —
Две недели Шерэ жду.

Шерэ

(спустившись)

Помоги, всесильный старец!
День мне стал черней, чем ночь!
Ты один во всей подлунной
Можешь скорбному помочь.
Страстною любовью болен,
Сна и разума лишен,
Как под камнем — под любовью
Заживо похоронен.

Колдун

Знаю, знаю, царский визирь,
Что пронзила, как стрела,
Завалила, как лавина,
И, как молния, сожгла
Красота лесной пастушки.
Но, словца не утая,
Все поведай мне — как если б
Ничего не ведал я.

Шерэ

Обессилевши от страсти,
Что скажу тебе, старик?
От любовного недуга
Еле движется язык.
Коченею и сгораю,
Притупились нюх и вкус,
Как поганою змеею,
Хлебом праведным давлюсь.
На постели, как на копьях,
До зари не знаю сна,
И, как узнику темница,
Грудь дыханию тесна.

Колдун

Не печалься, визирь Шерэ,
Знахарь — опытный паук!
Горделивая пастушка
Не уйдет из наших рук.
Снадобье тебе составлю:
Сеянное по ночам
Просо, политое кровью,
С женским млеком пополам.
Посолю его щепоткой
Праха ведьминского. Грязь
С рук Иудиных добавлю —
Будет каша, будет мазь!
Этой мазью, Шерэ, смажешь
Дома брачного порог, —
И такою дева станет —
Не отмоет и поток!
Шея, мрамора белее,
Станет пищею червей,
Тысячами присосутся
Гады к яблокам грудей.
Гроздьями пойдут клубиться
Из ноздрей, ушей и губ.
Зачервивеет Этери,
Как в сырой могиле — труп.
Что на утро новый лекарь,
Над болящею согбен,
Оторвет червя, и целый
Клубень — снятому взамен!
И отступится Годердзи
От игралища червей.
Не кручинься, визирь Шерэ,
Будет женщина твоей!

Шерэ

В голом остове червивом
Сласти мало жениху!

Колдун

Раскрасавицу получишь, —
Не червивую труху!
Пресмыкающимся — гибель
Ведьмы жженые власы.
Чуть присыпешь — и ослепнешь
От Этериной красы!
Дал обещанное знахарь.
Положив его на грудь,
Мига не теряя, Шерэ
Поскакал в обратный путь.