— Почему они не следуют за нами?
— Нам надо держаться вместе, тогда пробьемся, — говорю я. — Вместе мы — сила.
Антонелли ругается все яростнее, утопая в снегу под тяжестью пулемета. Нет, он большой молодчина — проклинает все и вся, но упрямо шагает вперед и станковый тянет на горбу чаще других. Лейтенанту не нравится, что Антонелли матерится, и он делает ему замечание. Но Антонелли расходится еще пуще и посылает лейтенанта куда подальше. Как живы в памяти эти сцены!
Остальные взводы, рассыпавшись цепочкой, продолжают движение справа от нас. Мы же должны прикрыть левый фланг роты, потому что русские могут нас внезапно атаковать именно слева. Капитан приказывает нам ускорить движение. До меня доносятся голоса лейтенантов Ченчи, Пендоли и Мошиони, которые подгоняют свои взводы. Внезапно я даже сквозь корку сухой земли, залепившую лицо, чувствую, что бледнею: слышен залп. А вот и знакомый свист — минометы. Мины пролетают над нами и падают метрах в пятидесяти и ниже, где уже никого нет.
— Вперед, бегите вперед! — кричу я. Но попробуй тут побеги! — Впереди есть балка, в которой можно укрыться. Вперед, бегом марш!
Но все жмутся ко мне.
— Бежать врассыпную! — надрываюсь я. — Берите влево.
А вот и он, пронзительный, долгий вой и грохот над нами. Звук этот мне давно знаком, и сейчас он не кажется таким жутким, как прежде. Поднимаю голову и вижу, что снаряды летят в направлении русских позиций. Значит, огонь ведут немцы. Там, где падают снаряды, мгновенно загораются избы. У первых домов деревни слышна перестрелка. Там ведет бой батальон «Валькьезе», мы их опередили и потому вынуждены повернуть и совершить длинный обход. А лейтенант продолжает кричать, размахивая пистолетом. Ему повсюду мерещатся русские, он даже принимает солдат нашей роты за русских и приказывает ставить пулемет на каждые сто метров, а цели для стрельбы дает совершенно невероятные. Думаю, он уже рехнулся.
Лейтенант вконец нас запутал, да еще приходилось часто менять тех, кто нес станковые пулеметы, и мы значительно отстали от остальных взводов. Капитан кричал нам издалека:
— Прибавьте шагу! — И обрушивался на меня.
Он был прав — нам следовало поторопиться, иначе в случае атаки мы остались бы отрезанными от своих и не смогли бы поддержать стрелков огнем двух станковых пулеметов. Я приказал прибавить шагу. Мы обливаемся потом, чертыхаемся, но все же вскоре достигаем балки, где хоть можно перевести дыхание. Затем начинаем взбираться вверх: теперь мы уже недалеко от деревни, и части завершают обходной маневр. Вижу на снегу темное пятно, подхожу поближе — это альпийский стрелок батальона «Эдоло», у него на шляпе зеленая кисточка. Кажется, будто он спокойно спит. Может, в последнюю минуту ему пригрезились зеленые пастбища Валькамоники и перезвон коровьих колокольчиков.