А племяшка — особа своеобразная. На вид вроде обычная девочка, но в голове уже кое-какие серьезные мыслишки бродят. От природы, что ли, она такая или потому что выросла в суровых условиях? Под суровыми условиями Марина подразумевала отсутствие материнской ласки. Все-таки без этого тяжеловато, каким бы трепетным отцом ни был Дима. Слава богу, их матушка такой мачехой родным детям не была. Иначе это была бы не жизнь, а испытание. Уже то, что у тебя есть сестра-близнец, — сомнительное удовольствие.
А все думали иначе. И матушке говорили, мол, как вам хорошо, раз — и сразу двое. А им с Яной девчонки в школе чуть ли не завидовали. Непонятно только, чему именно. Может, необычности? В школе всем хочется хоть чем-то выделяться из толпы. Они с Яной выделялись. А самих просто трясло от того, что их считали абсолютно одинаковыми. Они ведь не были такими. Похожими, да, но чтобы до последней капли повторять друг друга — никогда!
Марина толкнула входную дверь, вышла на улицу. Вдохнула воздух, пропитанный запахом пыли, гари, выхлопных газов, надела темные очки и направилась в сторону стоянки. На сегодня не было запланировано никаких встреч с клиентами, можно расслабиться. «Поеду-ка проветрюсь, — решила Марина. — Обмозгую ситуацию».
«Как все-таки Янку перекашивает, когда я несу всякий вздор», — посмеиваясь, думала Марина по дороге к Таврическому саду. И не знает та Янка, что порой Марина долго и тщательно репетирует этот вздор дома перед зеркалом, чтобы потом уже не отвлекаться на детали, а от души наслаждаться сестрицыным раздражением. Такая между ними любовь — замешанная на недоумении, недовольстве и недоверии. И все равно — у Марины не было никаких сомнений на этот счет — это любовь. Как любовь к собственным рукам и ногам, губам и глазам, без которых не мыслишь себя ни секунды. Вот только отношение у сестер к этой любви разное. Яна наотрез отказывается признавать ее существование, а Марина, наоборот, видит ее во всем, может быть, даже там, где ее и в помине нет.
«Какой чудесный денек, — думала Марина, сворачивая на Шпалерную. — Как здорово, что можно позволить себе не торчать все время в офисе, а разгуливать по городу в свое удовольствие. По большому счету все себе это могут позволить. Просто многие не знают об этом. Потому что мало задумываются о своей жизни. Просто живут ее как придется, а так ничего путного обычно не получается. Нет, надо брать судьбину в свои руки и лепить ее, лепить, лепить…»
Марина слепила — как ей казалось — идеальную жизнь. Любящий муж, богатый дом, приятное времяпрепровождение. Место и вес каждого компонента ее жизни тщательно вымерены, так, чтобы составилась идеальная или почти идеальная пропорция. Марина гордилась своей способностью устроить свое существование так, как ей было нужно. А еще больше она гордилась тем, что никто из окружающих ее людей даже не подозревал, какой расчетливой и хладнокровной особой она была на самом деле.