Аполлинария. Ну, какое веселье! Не знали куда деться от скуки.
Окоемов. И за вами никто не ухаживал; может ли это быть?
Аполлинария. За кем «за вами»?
Окоемов. За женой моей и за вами.
Аполлинария. Да кто же смеет!
Окоемов. О, если за тем только дело стало, так смелые люди найдутся.
Аполлинария. Как это у вас язык-то поворачивается такие глупости говорить.
Окоемов. Не понимаю, чего это здесь молодые люди смотрят! Две женщины свободные, живут одни, а молодежь зевает. Нет, я бы не утерпел.
Аполлинария. Да перестаньте! как вам не стыдно! про меня, пожалуй, говорите что хотите; а про жену не смейте! Она вас уж так любит, что и представить себе невозможно.
Окоемов. Как это ей не надоест.
Аполлинария. Что «не надоест»?
Окоемов. Да любить-то меня.
Аполлинария. Ах, что вы говорите! Это невыносимо, невыносимо.
Окоемов. Ну, люби год, два, а ведь она за мной замужем-то лет шесть, коли не больше.
Аполлинария. Ведь это мужчины только непостоянны; а женская любовь и верность — до гроба.
Окоемов. Ах, не пугайте, пожалуйста! Что ж вы мне этого прежде не сказали, я бы и не женился.
Аполлинария. Да, понимаю… Вы шутить изволите, милостивый государь. Вам весело, что вы завоевали два такие преданные сердца, как мое и Зои, вот вы и потешаетесь. А я-то разглагольствую.
Окоемов. Нет, что за шутка! Я серьезно.
Аполлинария. Ну да, как же, серьезно! Вы, я думаю, во всю свою жизнь ни разу серьезно-то с женщинами не разговаривали. Да, впрочем, вам и не нужно, вас и так обожают.
Окоемов. Так вы, бедные, скучали? Это жаль. Неужели даже Федя Олешунин не посещал вас?
Аполлинария. Вот нашли человека.
Окоемов. Вы уж очень разборчивы; чем же Федя Олешунин не кавалер! Один недостаток: сам себя хвалит. Да это не порок. Человек милый; я его очень люблю.
Аполлинария. Ну, уж позвольте не поверить. Это такой скучный, такой неприятный господин! А что он про вас говорит, кабы вы знали.
Окоемов. Да знаю, все равно; я его за это-то и люблю.
Аполлинария. Он ужас что говорит; он говорит, что женщины не должны обращать внимания на внешность мужчины, не должны обращать внимания на красоту! Да что ж, ослепнуть нам, что ли? Нужно искать внутренних достоинств: ума, сердца, благородства..
Окоемов. Да, да, да.
Аполлинария. Да скоро ль их найдешь… Мужчины так хитры… Да и вздор все это.
Окоемов. Он правду говорит, правду. Это лучший друг мой. И я прошу вас быть с ним как можно любезнее. И Зое скажите, чтоб она была ласковее с Олешуниным; этим она доставит мне большое удовольствие.
Аполлинария. Вот уж не ожидала.
Окоемов. Нет, я вас серьезно прошу.