Все это было очень мило, но, к сожалению, никак не решало семейных проблем.
— Я правильно понимаю, что от Оливера денег отцу никаких не дождаться?
— Деньги, которые ему с таким трудом удалось вывести из дела, понадобятся ему на содержание семьи. Ты же знаешь, что Мэделейн привыкла к роскоши. Если бы у нас оказалась всего лишь половина той суммы, которую Уорд-Уотсоны выделили на сказочную свадьбу своей единственной дочери, наша честь была бы спасена, мы смогли бы расплатиться с банком-кредитором.
— Выходит, что отец задолжал не так уж много?
— Банк — последний оставшийся кредитор. Отец смог расплатиться с остальными, продав предприятие и часть наших земель. А сегодня руководство банка заявило, что срок погашения долга истекает и если они не получат пятьдесят тысяч фунтов до пятницы, то наложат арест на дом. И мы должны будем его освободить. Ты можешь себе это представить? Какой позор! Особенно красиво это прозвучит на свадебной церемонии Оливера. Не «Оливер Пирсон из Бимхерст-Корта», а «Оливер Пирсон без определенного места жительства»…
— Пятьдесят тысяч не такая уж непомерно большая сумма, — перебила Лидия совсем распереживавшуюся мать.
— Она покажется большой, если ее у тебя нет и в голову не приходит способ, как ее достать. Кроме дома, у нас ничего не осталось. Мы даже не можем занять, потому что не в состоянии вернуть долги в будущем. Да никто нам и не даст денег в долг. Отец, конечно, никогда не будет просить при сложившихся обстоятельствах.
Лидия напряженно думала.
— Картины! — воскликнула она с радостью. — Мы можем продать некоторые из семейных…
— Ты что, не слышала ни слова из того, что я сказала? Все, абсолютно все, кроме дома, уже продано. Продать больше нечего.
Лидия еще никогда не видела мать в состоянии, настолько близком к истерике, что слезы могли в любой момент политься из ее глаз. Сердце дочери разрывалось от жалости. Несмотря на то, что Хилари никогда не была образцом любящей матери для Лидии, явно отдавая предпочтение сыну, девушка преданно любила ее.
— Что я должна сделать? — тихо спросила Лидия и была сражена ответом матери.
— Ты можешь переговорить с Ионой Мэрриоттом, — жестко сказала та. — Вот что ты можешь сделать.
Лидия посмотрела на нее огромными от удивления глазами.
— С Ионой Мэрриоттом?.. — Она видела его всего один раз в жизни, примерно семь лет тому назад, но образ высокого, красивого юноши глубоко врезался ей в память. Все эти годы она помнила его голубые глаза, замечательную улыбку, теплое рукопожатие…
— Ты ведь его помнишь?
— Однажды он заходил к нам. По-моему, хотел одолжить у отца денег. Разве папа отказал ему?