Джулию рассмешила эта на скорую руку слепленная ложь.
— Ты обо мне беспокоишься?
— А тебе кажется это странным?
— Честно говоря, да.
— Ты беззащитная женщина, с тобой может случиться что угодно.
Она фыркнула.
— Да меня полгорода боится.
— С тобой не хотят связываться, — поправил ее Чарльз. — При чем здесь страх?
— В любом случае, меня никто не тронет.
— Откуда такая уверенность? Если у тебя так много недругов, как ты говоришь, то тебе опасно появляться на улицах этого города.
— Да здесь на каждом шагу полицейские!
— Которые также тебя терпеть не могут.
Она чувствовала, как бьется его сердце. И от этого у нее тоже запульсировало, но внизу живота. Под ее ладонями перекатывались стальные мускулы — Чарльз был в отличной физической форме. Джулия сглотнула слюну, которая мешала говорить, и тихо произнесла:
— Ты так и будешь меня прижимать к себе? Это, в конце концов, неприлично!
Он отпустил ее. Джулия отвернулась и пошла в сторону автобусной остановки.
— Раз ты все же решила не ехать в моем автомобиле, могла бы хотя бы сказать об этом. И, кстати, чем тебе не понравился «лексус»?
— Я привыкла к машинам попроще. И к иным мужчинам, которые на них ездят.
— Продолжим нашу перепалку? — с готовностью предложил Чарльз, но она охладила его пыл.
— Нет, благодарю. Я уже устала с тобой спорить.
Автобус подъехал, как только они подошли к остановке. Чарльз немного помедлил, но все же пошел следом за Джулией. Он сел на соседнее сиденье и покосился на необъятных размеров тетушку, которая держала на руках таксу.
— Сто лет не ездил в городском транспорте, — прошептал Чарльз, наклоняясь к уху Джулии.
Она улыбнулась.
— Экстремально, не так ли?
— Ну если этот песик, который так плотоядно смотрит на меня, решит осуществить свои намерения, то адреналина в моей крови будет немерено.
— Боишься собак?
— В детстве меня укусила одна… — Чарльз снял печатку и показал белый след шрама на пальце. — Поэтому я и ношу перстень. Она почти откусила мне палец. Было море крови, я орал как резаный.
Джулия сочувственно погладила его по руке.
— Ах, бедняжка. Получил психологическую травму на всю жизнь.
— Тебе смешно? — укоризненно произнес он. — Холодная женщина.
— Где-то я это уже слышала.
— Уж не от меня ли?
— Может быть.
— Уверен, тебе часто это говорили.
— Да, вы, мужчины, всегда принимаете сдержанность за холодность.
— По-моему, это ты что-то путаешь. Ты же глушишь в себе любое проявление чувств. И не способна на душевные порывы.
— Ты меня плохо знаешь.
— Поцелуй меня, — потребовал он.
— Что? — вытаращила она глаза. Чарльз лукаво улыбнулся.