— Тебе лучше? — спросил он.
— Да, — ответила она, садясь и принимая от него стакан с водой.
Клайв протянул к ней руку, и она опять умоляюще посмотрела на него. Он только поправил полотенце у нее на лбу и сказал:
— Не волнуйся, я не собираюсь принуждать тебя к чему бы то ни было. Но пойми, я просто не могу оставить тебя в таком состоянии. Я сниму здесь дом, и мы будем в нем жить. По крайней мере, до тех пор, пока у тебя не прекратятся обмороки.
Девушка отдала ему обратно стакан, откинулась на подушку и некоторое время лежала зажмурившись, обдумывая это предложение. Потом она спросила:
— А как же твоя работа?
Его пальцы коснулись ее подбородка, слова прозвучали как команда:
— Посмотри на меня!
Она медленно открыла глаза.
— Ты сейчас не можешь быть одна. Если ты не хочешь вернуться со мной в Сан-Франциско, значит, я переезжаю сюда. По-моему, другого выхода нет.
Стефи молчала. Жить в одном доме с Клайвом означало постоянное искушение, с которым она вряд ли сумеет совладать. С другой стороны, его самоотверженность ее удивила.
Он резко встал с кровати.
— Если я так противен тебе, — проговорил он с неожиданной страстью в голосе, — позволь мне быть с тобой хотя бы до тех пор, пока ты не сможешь твердо держаться на ногах.
Девушка снова вздохнула.
— Хорошо, Клайв. Я вернусь с тобой в Штаты. Я не вижу смысла переворачивать всю твою жизнь из-за своих прихотей. Но как только смогу работать, я перееду. Я не хочу быть игрушкой.
— Ничего себе игрушка! — отозвался он с изрядным облегчением в голосе. — Самая упрямая и решительная игрушка, какую мне приходилось видеть. Ладно, договорились. Тогда поехали.
Он нагнулся, снял мокрое полотенце и поцеловал ее в лоб. Это произошло так быстро, что она не успела отшатнуться. Стефи почувствовала только слабый мужской запах, который снова на миг перенес ее в ту ночь в Бандаберге. Девушка закусила губы, тяжело дыша и пытаясь справиться с нахлынувшими воспоминаниями.
Вечером того же дня Стефани уже стояла у окна в номере лучшей брисбенской гостиницы и смотрела на море. Переезд в Сидней был запланирован на завтра.
— Впечатляет, — произнесла она устало. — Из нищеты в эти роскошные апартаменты, и всего за какие-то полдня.
— Деньги иногда бывают полезны, — заметил Клайв.
Ею владели мрачные мысли. Она не пробыла здесь и двух часов, а уже воспринимала окружающую обстановку и отношение к себе как нечто само собой разумеющееся.
Опомнись! — приказала себе Стефи. Это относится не к тебе, а к ребенку. Поэтому с тобой тут все носятся. Только поэтому ты завтра едешь в Сидней, а потом летишь в Сан-Франциско.