— Где мы сейчас? — спросил Алек властным тоном, невольно подражая отцу.
— Я… прошу прощения, точно не знаю, ваше высочество!
Принц нахмурился. Вряд ли парень ему соврал: не очень-то много увидишь с нижней палубы сквозь орудийный прицел.
— В таком случае куда мы направляемся? Военный сглотнул и протянул руку к интеркому:
— Сейчас спрошу графа Фольгера…
— Нет!
Рука застыла. Принц мрачно улыбнулся. Хоть кто-то в этом шагоходе не забыл о субординации.
— Ваше имя, солдат? Парень отдал честь.
— Капрал Бауэр!
— Отлично, Бауэр, — ровным голосом сказал Алек. — Приказываю выпустить меня отсюда. Можно на ходу выпрыгнуть в главный люк. Пойдете со мной и поможете добраться до дома. Уверен, эрцгерцог наградит вас. Вы станете героем, а не предателем…
— Ваш отец… — Лицо капрала побледнело. — Простите…
Алек с трудом вспомнил, что сказал Фольгер перед тем, как плеснуть сонным зельем. Что-то о смерти его родителей…
— Нет, — сказал Алек, растеряв всю уверенность. Внезапно металлическая утроба шагохода показалась ужасающе тесной. — Пожалуйста, выпустите меня! — жалобно попросил он, не как принц, а просто как похищенный ребенок.
Капрал смущенно отвернулся и постучал замасленным гаечным ключом по краю верхнего люка.
— Перед отъездом в Сараево, — произнес граф Фольгер, — ваш отец оставил кое-какие распоряжения на случай самого худшего.
Алек не ответил. Он сидел в кресле главного пилота, глядя в смотровую щель на проплывающие мимо верхушки молодых грабов. Рядом мастер Клопп управлял шагоходом, быстро и точно манипулируя рычагами. Горизонт был красным, как кровь. Занимался рассвет. Они забрались глубоко в лес и теперь двигались по старой просеке, держа курс на запад.
— Ваш батюшка был мудрым человеком, — заметил Клопп. — Он понимал, насколько опасно сейчас в Сербии.
— Никакая опасность, — сказал Фольгер, — не заставила бы эрцгерцога пренебречь своими обязанностями.
— Обязанностями?
Алек уронил голову на руки, его все еще мутило от сладкой химии.
— Но мама… Он не взял бы ее туда, где опасно! Граф Фольгер вздохнул.
— Эрцгерцог всегда радовался, если принцесса София принимала участие в государственных делах.
Принц закрыл глаза. Да, отца уязвляло, что жена не имеет права находиться рядом с ним на официальных приемах. Такова расплата за любовь к женщине некоролевского происхождения.
Мысль о том, что родители мертвы, казалась нелепой.
— Это просто уловка, чтобы я вел себя тихо. Вы все лжете!
Никто не ответил. В кабине было шумно от гула двигателей и скрежета веток по обшивке. Фольгер стоял молча, с задумчивым выражением на лице.