Король поморщился. Видимо, этот вопрос был ему неприятен.
— Мы никогда не спрашиваем гномов о причине изгнания. Если кто-то хочет рассказать свою историю, он это делает. Для нас главное, чтобы гном жил по нашим законам и способствовал развитию нашего общества. — Он открыл дверь. — Не забывайте, что эти гномы вскоре будут рисковать ради вас собственной жизнью. Если кто-то из них действительно совершил серьезное преступление и этот гном погибнет в бою, то, по моему мнению, он очистит свое имя перед Враккасом и войдет в Вечную Кузницу с высоко поднятой головой, так что ему не придется там таскать уголь для других, более праведных гномов. — Геммиль вышел, хлопнув дверью.
— Разозлило же это его, — с довольным видом ухмыльнулся Боиндил. — Не понравились мои слова хитрецу.
— Зря ты его донимал. Нам нужна его помощь.
В чем-то Тунгдил был согласен с королем Свободных гномов. Традиции не всегда приносили гномам счастье. Златорукий подошел к Боиндилу, закутавшись в покрывало.
— Но, судя по всему, наше задание выполнено, а значит, смерть наших спутников не была напрасной.
Они уселись перед камином, греясь у огня, и стали молиться Враккасу о том, чтобы он принял в свою Вечную Кузницу усопших.
Тунгдил задумался о гномах-изгнанниках.
Ему очень хотелось хоть одним глазком посмотреть на их город. Интересно, у них какая-то особая архитектура или они строят дома так же, как остальные гномы? Но на эти, как, впрочем, и на другие вопросы он пока не мог получить ответы, по крайней мере до того момента, пока не завершится битва с большой ордой орков. Как бы там ни было, Тунгдил твердо решил, что при первой возможности последует за Геммилем и посетит это загадочное королевство, пусть и ненадолго.
Любопытство Златорукого брало над ним верх в тех ситуациях, в которых, например, такой гном, как Боиндил, немедленно захотел бы оказаться в знакомой обстановке и вернуться в родные горы. Тунгдилу всегда было интересно узнать что-то новое. Например, у Свободных он впервые увидел такие щипцы, которыми Мюрмианда разрезала его кольчугу…
Помолившись, Боиндил поднялся и подошел к нише, в которой стоял их ужин. Жадно затолкав в рот кусок хлеба, он махнул приятелю рукой.
— Иди-ка сюда, тебе нужно что-нибудь съесть, — промямлил он с набитым ртом, роняя на бороду крошки. — С таким ранением возвращаться в Серые горы будет нелегко. Но Мюрмианда тебе поможет.
«Как хорошо, что меня ранили», — невольно подумал Тунгдил, вспоминая девушку. Даже пушок на ее лице был белым, с каким-то серебристым оттенком…
И вдруг ему стало стыдно, ведь совсем недавно он клялся в любви Балиндис. «Но теперь это уже не имеет значения. У нее есть другой, и он будет рядом с ней всю жизнь», — напомнил себе Тунгдил.