«Наверное, все дело в том, что мы слишком близко к Дзон-Бальзуру», — он попытался найти объяснение происшедшему, так как дома, в королевстве Четвертых, кошмары его никогда не мучили.
Сбросив накидку, гном обвел взглядом лагерь. Догорали костры, гномы мирно спали. «Видимо, я единственный, кого мучат мрачные видения». Подхватив топор, Бундрор отошел от лагеря, собираясь опорожниться.
Он приглядел подходящий куст, и вскоре в тишине ночи послышалось тихое журчание.
И тут Бундрора охватило странное чувство.
Многое, что говорили о гномах, не соответствовало действительности. Однако кое-что все же было правдой, например громкое дыхание во сне. Люди называли это храпом, а эльфы вообще с таким не сталкивались, но эти звуки были неотъемлемой частью гномьего сна.
Нахмурившись, Бундрор прислушался, но, кроме журчания, шороха палой листвы под его башмаками и металлического позвякивания кольчуги, ничего не было слышно. Ни кашля, ни причмокивания, ни даже столь родного и знакомого храпа.
Брови сошлись у него на переносице, и гном, облегчившись, покрепче перехватил топор и внимательно осмотрелся. Вокруг не было ничего необычного.
Сжимая топор, Бундрор двинулся налево — где-то там должен был стоять часовой. Гном действительно стоял там — немного склонившись вперед, он смотрел на залитую лунным светом равнину. Часовой не двигался, и только его длинные волосы развевались на ветру.
— Ты заметил что-то странное? — спросил у него Бундрор. — Все ведут себя так тихо, что я слышу звуки ночи настолько отчетливо, словно они раз в сто громче, чем должны быть.
Часовой не шелохнулся.
— Прекрасно, что ты так серьезно относишься к своим обязанностям, но не очень-то вежливо разговаривать, повернувшись ко мне спиной!
Бундрор обошел часового и только охнул, замахиваясь топором.
Гном вовсе не стоял на посту.
Кто-то пробил его кольчугу на груди палкой и насадил несчастного на этот импровизированный шест, словно курицу на вертел. Пропитанная кровью деревяшка поддерживала тело, не позволяя ему упасть, потому смерть часового не привлекла внимания других гномов. Мертвые глаза пялились в землю, на лице застыло выражение ужаса — видимо, перед смертью часовой увидел что-то действительно кошмарное.
Орками тут не пахло, а значит, оставалась всего одна возможность — альвы!
Схватив щит, Бундрор изо всех сил забарабанил по нему, чтобы разбудить остальных.
Но никто не шевелился. Даже эльфы.
— Проснитесь, вы… — От ужаса гном осип. Он вдруг понял, что произошло.
Подбежав к ближайшему гному, Бундрор затряс его за плечо, перевернул товарища на спину и вскрикнул. Тело развернулось, а голова убитого осталась лежать в том же положении на земле, отрубленная столь ловким ударом, что даже борода оказалась перерезана. Бундрор увидел огромную лужу крови, казавшуюся черной в лунном свете.