Русские ведьмы в чужом мире (Чиркова) - страница 3

Я пошарила рукой за кривоногим шкапом, непонятно как втиснутым в узкий люк, достала коробочку из-под конфет, в интернате на день рождения подарили… нет, не одну коробку… были в ней и конфеты… правда мне всего две штучки досталось, а как же иначе?! Не есть же их одной, под одеялом? Из коробки, с сожалением вздохнув, придется ее оставить, достала свои сбережения. Упаковала на дно старого рюкзачка, сложила туда же небогатое приданное, натянула свитер, джинсы и кроссовки. Куртку бросила на рюкзак, бдительно оглядела почти год служившее мне помещение. Ничего не забыла? Вроде нет. Тогда прощай, печальный уголок…

На веранде я задумалась еще на пару мгновений, потом, бесшабашно тряхнув головой, решительно сунула в один боковой кармашек кухонный нож и ложку, а в другой алюминиевую кружку. Еще начатый коробок спичек, полбулки хлеба, кусок соленого сала и несколько пакетиков чая… пожалуй, больше взять нечего. Если только новенький тюбик любимого тетушкиного клея… просто так, назло… Заслышав со стороны парадного крыльца шаги покидаемой родственницы, молнией метнулась к дверце, ведущей во двор и, не оглядываясь на прощанье… некогда, да и незачем, выскочила под вялый весенний дождик.

Ничего, не сахарная… до станции, если напрямки, через лес, всего пара километров… куртку накину и добегу.

В лесу было сумрачно, скользили под кроссовками прошлогодние черные листья, и даже под огромными елями не оставалось сухого места. Да только с чего бы мне вздумалось под них лезть… под эти самые ели? Если следовало спешить изо всех сил, с тетки вполне станется тревогу поднять… объявить на меня розыск, как на преступника. И неважно, что паспорт дают с шестнадцати, и даже голосовать разрешают, зато уходить из дома и выходить замуж почему-то можно только в восемнадцать. Наверное, потому, что выбор для страны президента не такое уж важное для человека дело, как выбор себе судьбы или супруга…

Что-то мелькнуло над елками ослепительным всплеском, вырывая меня из размышлений о вечных проблемах, и одновременно выдергивая почву из-под ног… ударило по ушам воздушной волной, как при свободном падении, каталась я однажды… когда уходила из интерната…

И бросило в темную воронку, невесть откуда взявшегося смерча… заставляя на миг задохнуться от нехватки воздуха и всепоглощающего ужаса.

А потом, больно ударив напоследок, швырнуло спиной на что-то твердое, и мой организм не придумал ничего лучше, чем в знак протеста потерять сознание.

Что я была злая, когда пришла в себя, сказать мало. Нет, я была просто очень злая. Ненавижу, когда мне делают больно… или бьют… до посинения ненавижу. И когда после смерти родителей попала в интернат, тетка тогда расстаралась, первым делом довела это до сведения всех задир. И откровенных и тихушных… а таких, как я успела заметить за последние пару лет, в любом коллективе всегда на порядок больше. Ходят этакие… вроде правильные… учителя и воспитатели их в пример ставят. А едва взрослые отвернутся, ангелочки превращаются в болотных гадюк… норовящих цапнуть из-под кочки.