Будь у меня длинный, как у собаки, язык, я бы хоть вывалил его изо рта вниз, свесил до самой воды и дышал, тяжело раздувая бока. Но даже эта маленькая радость мне недоступна! Мой язычок, как прогорклый сухарь, застрял в основании глотки, уткнувшись в пересохшее нёбо. Если я шевелю им, создается впечатление, что затупившийся рашпиль скребет по точильному камню. Слюны нет! Ее просто не из чего вырабатывать!
— О-о-ох-о-хо! — как заведенная, через каждые три-четыре минуты жалостливо стонет Монахова. Кроме жары, ее снова одолевает морская болезнь. — О-ох-о!
— Не пыхти, и так тошно, — в свою очередь каждый раз просит ее Салифанов.
Сегодня он почти не шуткует. Только разок обозвал нас жабами, выброшенными на берег. Я, грешным делом, думал, адаптировались мы. Ведь сколько дней плыли — и ничего. А тут разом прихватило. Недаром, видно, черти грешников в аду жарят да варят, но нигде в холодильник не суют. Знают чертушки свое дело!
— Помню, в прошлом году на Приполярном Урале палатку не могли поставить. Веревки обледенели, не гнутся, пальчики, как сосульки, постукивают, — не к месту вспомнил Салифанов. — Ветерок, знай себе, дует, низовку тащит. Только палатку приподняли — она снегу полна. Ноги, как деревянные, холода уже не чувствуют, а впереди ночь…
— Ты как про тещины блины рассказываешь, — не выдержав, перебил Васеньев, передразнил:
— Вот те сто грамм в рюмашечке. Вот самовар кипящий. Сплошные удовольствия.
— Ты бы хоть о самоварах помолчал. Сами как на сковородке, — запротестовала Войцева.
— Что ж мне, про эскимо трепаться?
Войцева не ответила. Тут она, конечно, права. Сидя на электрическом стуле, рассуждать об амперах и законах Ома как-то неприлично. Помолчали.
— Еще на два градуса поднялось, — поделился радостным известием Сергей, постучал по колбе термометра ногтем. — Может, примем по сто грамм для профилактики, — предложил он, красноречиво взглянув на бак с пресной водой.
— Тут сто не поможет, — возразил Валера. — тут и пять раз по сто не поможет.
Салифанов, конечно, приготовился возражать. Не мог же он за здорово живешь согласиться с Васеньевым. Но Валера, приподнявшись, отполз к корме.
— Окунусь, — известил он непонятно кого и, как был — в одежде, плюхнулся за борт.
Я потянулся за ним. Купались всего минут десять назад, но вода уже давным-давно улетучилась, оставив на одежде, коже, волосах белый слой выпаренных солей.
— Граждане, не заплывайте за буйки! — напомнил Сергей. — Не засоряйте своими утопшими телами водоемы! Соблюдайте правила организованного купания! Во избежание!.. — он многозначительно задрал палец вверх.