— Теперь выкладывайте ваши проблемы, — предложил директор заповедника.
Проблем было только две — вода и продукты.
— С водой просто, забросим на тракторе сколько потребуется, — успокоил директор. — С продуктами сложнее. Магазина у нас нет. Но, думаю, соберем по домам что нужно. Умереть с голоду не дадим. Составляйте список.
Список решили урезать до минимума. Было неудобно опустошать кладовые наших гостеприимных хозяев. Как я понял, от излишков здесь никто не страдал.
На улице девчата дискутировали с местными пацанами. Что-то мне не понравилось в неестественном оживлении Монаховой.
— О чем шумим? — поинтересовался я, подойдя ближе.
Зависла неловкая пауза.
— Да так, ерунда всякая, — наконец нарушила молчание Войцева и тут же, словно сбивая меня с мысли, задала вопрос:
— Дают продукты?
— Они про самолет спрашивали, — чистосердечно признались дети.
— Про какой самолет? — насторожился я.
— А вон там аэродром, — замахали руками дети, они были рады оказаться полезными. — Завтра самолет прилетит. Он раз в шесть дней бывает. Билеты продают вон в том домике, — перебивая друг друга, затараторили они.
— А зачем нам самолет? — глядя в упор на Монахову, спросил я.
— А кто сказал, что он нам нужен? — беззаботно отозвалась она. — Мы так спросили, для общей информации.
— Ну-ну, — не поверил я. И оказался прав.
Ночью Монахова осторожно, чтобы не разбудить остальных, подошла ко мне и тронула за плечо.
— Что? — испугался я и торопливо сел на лавке. Мне пригрезилось, что я нахожусь на плоту и надо заступать на вахту.
— Ильичев, дай двадцать рублей! — стараясь держать официальный тон, заявила она.
— Зачем тебе они? — удивился я, плохо соображая со сна.
— Я улетаю! — кратко, голосом, отметающим любые возражения с моей стороны, сообщила она.
— Наташа! — возбужденным шепотом начал я.
— Не надо! — остановила Монахова. — Дискутировать не будем. Решение окончательное! Я понял: спорить безнадежно.
— Я дам тебе двадцать рублей, но это… — от злости я не мог сразу отыскать подходящие слова.
— Спасибо! — прервала она меня.
— Ильичев, тут такое дело, я тоже полечу, — донесся из темноты глухой шепот Васеньева. — Мне надо дома быть.
Обрадовал, нечего сказать.
— Кто еще? — зло спросил я. — Давайте разом.
— Не суетись, кеп. Оставь нервы для моря, — хохотнул Салифанов.
Похоже, он не был удивлен случившимся, и его даже забавляло неожиданное для меня развитие событий.
— Ты остаешься? — пошел я напролом.
— Ты ведь мне все равно не дашь денег на билет, — резонно ответил Сергей. Стало чуть легче.
— Таня?
— Ладно, поплыву, — флегматично согласилась Войцева.