Б те времена меня интересовало все, что хоть как-то было связано с мистикой. Я посещал школу астрологии, открывшуюся в нашем городе. К нам периодически приезжал ученик Навла Глобы, и его звали Давыдов. Он собирал нас в больших залах и читал там лекции, а мы все старательно их записывали. Как-то раз Давыдов рассказывал нам, что в прошлом был спортсменом и сейчас занимается кикбоксингом, но я не обратил на это внимание. А когда к нам на лекцию приехал сам Глоба и я его увидел, у меня в голове сразу все сложилось. Он и был борода, а Давыдов был боксером. К тому времени, как я узнал своих временных учителей, я уже успел втянуться в то, о чем писал в своих книгах Карлос Кастанеда. И в борьбе двух идеологий, которые я, условно, обозвал идеей скрытого врага и идеей мелкого тирана, верх одержала идея мелкого тирана. Я просто не мог серьезно относиться к идее скрытого врага, который по какой-то там причине строит различные козни.
Но идея скрытого врага может как-то перекликаться с идеей летунов, - сказала я, - они ведь действуют не открыто.
- Допускаю, что идея скрытого врага может быть популярна из-за летунов, - согласился Странник. Но эта установка делит мир человека на доброжелателей и врагов. И в его понимании доброжелатели - это те люди, которыми он может манипулировать по собственному желанию, а враги - это все остальные. Б свою очередь это ведет к установке, что весь мир противостоит ему. Только очень большая самонадеянность может позволить человеку думать, что он может противостоять всему миру. На самом деле эта установка на поражение. Такой человек постоянно ждет подвоха от других, и даже вырабатывает намерения противостоять этому злу. Это, в свою очередь, приводит к тому, что он как бы сам притягивает к себе зло, чтобы противостоять ему. Это не состояние гармонии с окружающим миром.
Воин, с другой стороны, не имеет ничего, что нужно было бы защищать. Он безупречен, а безупречность - это следование теми путями, которые предлагает дух. Воин чувствует невыразимую поддержку от духа, он не ждет подвоха от окружающего мира, наоборот, он получает от него поддержку. Следование путями духа - это и есть гармония.
- И чем закончилось твое общение с твоими учителями? - спросила я после некоторой паузы, возникшей в разговоре.
Конечно, я сделал попытку поближе познакомиться с ними, - ответил он. К Глобе подходить было бесполезно, для меня он был недосягаем. И как-то после лекции я подошел к Давыдову. Сначала я стал ему рассказывать о расположении моих звезд, но ему это было явно не интересно, он откровенно скучал. Тогда я упомянул, что читал Кастанеду. Он сказал, что конечно Кастанеду можно читать, но дал мне понять, что их знание куда более интересно, и что оно может обьяснить все, что там написано.