- Мне тоже так кажется, особенно если учесть обстоятельства нашего знакомства, - ответила я.
- Давай с тобой сразу договоримся, если в купе входит посторонний, то мы сразу прекращаем все разговоры на эти темы и разговариваем о пустяках, -предложил он.
Я согласилась с таким предложением. Мне стало понятно, что я могу задать любой вопрос и также рассказать то, что думаю сама, и он поймет меня. И когда он поинтересовался, о чем я хотела бы поговорить, я решила начать с темы, о которой много думала в последнее время, но обсудить которую мне было не с кем. Непосвященные просто приняли бы меня за сумасшедшую. Когда я впервые прочитала об этом у Кастанеды, то испытала шок.
- Я хотела бы поговорить о летунах. Наблюдая за людьми и за собой, я пришла к выводу, что это ужасная реальность, - сказала я.
- Неплохо, что ты выбрала именно тему, которая является ключевой. Видишь ли, воины придают большое значение первому событию из серии и рассматривают его как карту того, что может произойти в будущем. С этой точки зрения мне кажется, что наше общение будет плодотворным, - сказал Странник. - Если сказать по правде, то я опасался, что ты начнешь рассказывать о своих успехах или неудачах в сновидении или в другой области. Очень часто общение «кастанедовцев» сводится именно к этому. Ты молодец, сразу берешь быка за рога, и это мне нравится.
- Мне кажется, что маленькие дети видят летунов, -пропустив мимо ушей его похвалу, продолжила я, -именно по этой причине они боятся темноты. В детстве я тоже боялась темноты, и мне кажется, что этот страх был связан с летунами.
- Да, летуны более заметны в темноте, - согласился он, - хотя, наверное, даже не так, просто в темноте восприятие летунов труднее игнорировать. Но это не означает, что они боятся яркого света и что при ярком свете они прекращают свое дело. Нолностью с тобой согласен, что многие дети воспринимают летунов. Я тоже в детстве видел их и ужасно боялся темноты, но потом я научился их не замечать.
- Я тоже научилась их не воспринимать, о чем теперь сожалею. Сейчас у меня есть только проблески тех детских переживаний, и я думаю, что это неправильно.
- Ты права. от того, что мы научились игнорировать восприятие летунов, ничего не изменилось. Как говорил дон Хуан, воин должен замечать все.
- Да, но в детстве вид летунов приводит в ужас, -сказала я.
- Мне кажется, что в ужас нас приводило не столько само по себе восприятие летунов, с ними можно и нужно бороться, - ответил Странник. - В ужас ребенка приводит то, что этим знанием он не может поделиться с теми, кому доверяет. с родителями и другими взрослыми людьми, которые для ребенка являются непререкаемыми авторитетами. И получается, что ребенок остается с этим знанием в одиночестве. Конечно, он пытается рассказать взрослым, что он что-то видит, и что его это пугает - в конце концов, ведь именно от взрослых зависит жизнь ребенка, он еще не может жить самостоятельно. Но взрослые уже не разделяют с ребенком это восприятие. Они уже научились не замечать ничего вокруг, и все списывают на обычные детские страхи. Заметь. на обычные детские страхи.