«В двадцать один он, возможно, и был безответственным и эгоистичным, - размышляла она, - но ведь в этом возрасте многие считают себя безгрешными. Плюс природное самолюбие и весьма лестное приглашение в высшую лигу… Стоит ли удивляться, что Чейз решил, будто он может получить что угодно и кого угодно - независимо от последствий?»
Карли вздохнула, и Чейз устремил на нее вопросительный взгляд:
- Все в порядке?
- Да. Просто задумалась.
- Это все виноват разреженный горный воздух. Он заставляет мозги работать. - Чейз улыбнулся, в упор глядя на нее, и у Карли зашлось сердце. Совсем не от недостатка кислорода.
- Да, наверное, - пробормотала она.
- Лучшего лекарства, чем здешняя природа, во всем свете не сыскать. Куда там до нее столичным психиатрам с их консультациями за двести долларов в час и болтовней насчет генов!
- Неужто ты делишься личным опытом?
- Ну что ты. У меня нет проблем, я счастлив на своем месте. Работаю с лучшими людьми на земле, в окружении самого прекрасного пейзажа, какой только мог сотворить Господь, да еще и сам себе хозяин. Чего еще желать? Прямо скажем, неплохо для средней руки ковбоя из Вайоминга.
Карли ничего не ответила.
- Ну а ты? - помолчав, спросил Чейз. - Нужно иметь немалое мужество, чтобы заставлять браконьеров расстаться с оружием.
- Случается, я ненавижу все это, - горячо выпалила она.
Он изумился.
- Что ненавидишь? Свою работу?
Она бросила в воду камешек, глядя, как круги медленно расходятся по зеркальной поверхности.
- Нет. Все эти бессмысленные убийства ради нескольких долларов или, хуже того, ради трофея на стене гостиной какого-нибудь богатого выскочки. Иногда меня прямо тошнит от человеческой жестокости.
- Почему же ты этим занимаешься? Если эта работа расстраивает тебя - займись чем-нибудь другим.
- Нет, я люблю свою работу, - упрямо возразила Карли. - Сколько себя помню, хотела стать только инспектором природоохраны.
Чейз хмыкнул.
- Да уж, помню. Если ты не бегала за нами с Майком, то крутилась вокруг Верла.
- Мне многое нравится в моей работе. Я могу наблюдать животных в их естественной среде, я не привязана к кабинету, и ребята у нас отличные. А особенно мне нравится заниматься расследованием, вот как сейчас.
- Но?… - приподнял он бровь.
- Но иногда бывает очень тяжело. - «Тяжело? Губительно для нормального человека», - про себя добавила она.
Ей приходилось видеть целые стаи канадских гусей, убитых во время кладки - просто так, чтобы поупражняться в меткости. Ей приходилось видеть юнцов, совсем малолеток, даже без водительских прав, стреляющих во все, что движется, и не испытывающих при этом ни малейшего сожаления или раскаяния. А сколько раз она неделями расследовала какое-нибудь вопиющее убийство, чтобы передать негодяя в руки правосудия, а потом видела, как он заливался на суде крокодиловыми слезами - и получал два месяца условно или смехотворно низкий штраф!