— Прямо как Нэна в «Питере Пэне», — говорили дети.
Но если в комнате находился Бен, собака внимательно наблюдала за ним, ложилась в углу, клала голову на вытянутые лапы, застыв от напряжения. Однажды утром, когда все сидели и завтракали, что-то заставило Гарриет обернуться, и она увидела, что собака спит, а Бен тихо крадется к ней, низко припав к земле и вытянув руки.
— Бен! — резко окликнула его Гарриет.
Холодные глаза обратились на нее, блеснули чистой злобой.
Разбуженный пес подскочил, шерсть встала дыбом. Тревожно взвыв, он перешел в ту часть комнаты, где сидели люди, и лег под столом.
Все это видели и сидели молча, а Бен подошел к Дороти:
— Хочу молока.
Она налила, и он выпил до дна. Потом обернулся: все внимательно смотрели на него. И опять, казалось, он пытался понять людей. И вышел в сад, оставаясь на виду: маленький коренастый гном, ковыряющий землю прутиком. Остальные дети в это время были где-то наверху.
За столом сидели: Дороти с Эми на коленях, Сара, Молли, Фредерик, Джеймс и Дэвид. Еще Анджела, успешная сестра, «молодчина», у которой все дети были нормальные.
Обстановка вынудила Гарриет дерзко сказать:
— Ну что ж, давайте начинайте.
Она поняла, что это было, как говорится, значимо — разговор начал Фредерик, который сказал:
— Ладно, послушай, Гарриет, тебе надо понять: Бена нужно отдать в специальное учреждение.
— Тогда нам нужно найти врача, который скажет, что Бен ненормальный, — сказала Гарриет. — Доктор Бретт явно не скажет.
— Найдите другого, — сказала Молли, — все это как-то можно уладить.
Двое крупных мешковатых людей с красными упитанными лицами объединились в своей решимости, в них не осталось никакой неопределенности — они поняли: налицо кризис, который угрожает — пусть и не напрямую — им самим. «Они выглядят как пара славно отобедавших судей», — подумала Гарриет и взглянула на Дэвида, чтобы узнать, разделяет ли он ее недовольство, но Дэвид сидел, потупив взгляд и плотно сжав губы. Он был с ними заодно.
Анджела сказала со смехом:
— Типичная жестокость высшего общества.
Никто не помнил, чтобы когда-либо раньше за этим столом звучали такие слова, во всяком случае — столь резко. Наступило молчание, и Анджела смягчила его:
— Не то чтобы я была против.
— Конечно, ты — за, — сказала Молли, — тут любой разумный человек согласится.
— Потому что вы так об этом говорите, — сказала Анджела.
— Какая разница, как сказать? — поинтересовался Фредерик.
— Но кто будет за это платить? — спросил Дэвид. — Я не смогу. Я могу только оплачивать наши счета, да и то с помощью Джеймса.