На этом этапе разговоры прекратились, и мы перешли к активной стадии…
Утром Нина надолго исчезла в ванной. Я успел приготовить завтрак, сделать пару звонков и посмотреть выпуск новостей. Новости были одни – страна готовилась к выборам президента. Шоу предстояло еще то…
Когда подружка вышла из ванной, обмотанная полотенцем с мокрыми волосами, в растоптанных шлепанцах, я не смог сдержать улыбки. Очень уж не шло сердитое выражение лица к ее домашнему виду.
– С легким паром, леди.
Она фыркнула, дернула головой, отчего грива перелетела с левой стороны на правую, и модельной походкой продефилировала мимо моего кресла. Села на диване, закинула ногу за ногу и окатила меня недовольным взглядом.
– Как самочувствие? Выспалась?
– Хотела, но не дали.
– Жаль.
– У меня там все болит. Ты как с цепи сорвался!
– Извини, малышка, – с трудом сдержал я улыбку. – Не удержал себя в руках. Длительное воздержание не идет на пользу хладнокровию.
Нина невольно дернула уголком губ, скрывая улыбку, саркастически хмыкнула:
– И сколько длилось воздержание? Три дня? Или четыре?
– Не помню. Много.
Нина встала, подошла ко мне, чмокнула в щеку и прошептала на ухо:
– Придется отдохнуть еще неделю. Пока у меня минует неприкосновенный период. Или найди себе другую.
«Естественно, – едва не произнес вслух я. – Не стоит ограничивать себя одним вариантом».
Нина ушла в другую комнату одеваться, а я досмотрел телевизор и пошел в ванную сам. Отдых и восстановление сил подошли к концу. Впереди – работа…
Последний день перед третьим проходом я посвятил подготовке. Проверял амуницию и снаряжение, дозакупал необходимое, проверял обстановку вокруг заброшенного дома. Так, на всякий случай. И хотя опыт говорил, что туда никто не сунется, но лишний раз посмотреть не было лишним.
Во время последней прогулки произошла мимолетная встреча с Генкой. Я встретил его возле рынка, где брал фрукты. Заметил его, когда он уже подошел вплотную, и отойти в сторону не успел.
Генка тоже не ожидал меня увидеть. Растерянно хлопал ресницами и смотрел, как на мираж. Разговор вышел сумбурным и скомканным.
Он рассказал, что Наташка первые дни была не в себе, плакала. Потом замкнулась, вечерами сидела дома. Потом немного отошла. Привыкла. Звонить мне не позволяла гордость. И обида.
Мой внезапный уход всех озадачил. Думали – я вспылил и отойду. Потом поняли, что это окончательно. Поняла и Наташка.
– А ты… больше не хочешь ее видеть? – вдруг спросил он, виновато глядя на меня. – Совсем?
– Слышал такую пословицу: уходя – уходи?
– Н-нет…
– Запомни… и расскажи своим. Дважды в одну реку не входят.