– «Приличном»? – с вомущением фыркнул Дидье. – Как только у тебя язык поворачивается так отзываться о моем доме? Да равного ему нет во всем Бомбее! И ты знаешь это, Лин. «Отличном», «превосходном» – это я понимаю. Но назвать его «приличным» – это все равно, что сказать, будто я живу в приличном уголке рыбного рынка и поливаю его каждое утро из шланга.
– Короче, как тебе мое предложение? – спросил я.
– «Приличном»! – негодовал он.
– Ох, забудь ты об этом! Мне пора идти.
– Ну что ж, возможно, в этом что-то есть. Я ничего не имею против Джорджей. Тот Джордж, что из Канады, Скорпион, даже говорит немного по-французски. Что есть, то есть. Да. Скажи им, что я не возражаю. Пусть они найдут меня, я оставлю им подробные инструкции.
Смеясь, я попрощался со всеми и направился к Джонни. Он нетерпеливо набросился на меня.
– Ты можешь пойти со мной, прямо сейчас?
– Могу. Пойдем пешком или возьмем такси?
– Такси, наверно, будет лучше, Лин.
Пробравшись сквозь поток пешеходов, мы вышли на мостовую и остановили такси. Забираясь в автомобиль, я довольно улыбался. Вот уже сколько месяцев я думал о том, как бы мне помочь Джорджам более эффективно, нежели просто подсовывая им время от времени деньги. И итальянские каникулы Дидье давали мне такую возможность. Три месяца в его отличной и превосходной квартире, с хорошей домашней едой, без уличных тягот и неудобств, могли поправить их здоровье и продлить им жизнь на годы. К тому же Дидье, вспоминая о том, что его квартира отдана в распоряжение Джорджей, будет испытывать беспокойство, и его возвращение станет более вероятным и, может быть, более скорым.
– Говори, куда нам, – сказал я Джонни.
– Центр мировой торговли, – велел Джонни водителю. Он улыбнулся мне, но явно был чем-то обеспокоен.
– Что там стряслось?
– Да так… небольшая проблема в джхопадпатти.
– О’кей, – отозвался я, зная, что не услышу от него ничего путного, пока он сам не решит объяснить мне, в чем дело. – Как сынишка?
– Замечательно, – расплылся в улыбке Джонни. – Он с такой силой хватается за мой палец! Он будет большим и сильным, это точно, – больше меня. И сын Прабакера и Парвати, сестры моей Ситы, тоже очень красивый ребенок. Он очень похож на Прабакера… и улыбается так же.
Мне было слишком тяжело говорить о моем погибшем друге.
– А как Сита? И девочки? – спросил я.
– Прекрасно, Лин, у них все хорошо.
– Будь осторожен, Джонни, – предупредил я его. – Прошло всего три года, а у тебя уже трое. Не успеешь оглянуться, как превратишься в старого толстяка, по которому будет ползать куча детишек.