Но Мартин Дюмойяр был слишком хитер, чтобы так просто подставить свою голову под топор палача. Как только следователь предъявил ему обвинение в этом убийстве, Дюмойяр согласился с тем, что он действительно закопал труп в лесу, однако убивал девушку не он. Он поведал душещипательную историю о том, как двое незнакомых ему людей, пригрозив убийством ему и его жене, заставляли его прятать тела молодых девушек, которых эти неизвестные выслеживали, насиловали и убивали. За эту работу «могильщика» Дюмойяр получал вещи убитых.
Полиция не поверила в россказни Дюмойяра и продолжила поиски свидетелей, которые помогли бы уличить его. И таких свидетелей за восемь месяцев следствия было обнаружено около 70 человек. По их показаниям, в лесу в Монтмоэле было найдено еще несколько трупов женщин. И вновь активную помощь в деле розыска погибших оказала супруга Дюмойяра. В сущности это была глубоко несчастная, психически больная женщина. Брак с этим человеком не принес ей радости, а в последние годы и вовсе превратился в ад. Дюмойяр часто бывал агрессивен, избивал жену, иногда насиловал. И лишь в те моменты, когда он возвращался домой после «охоты» на служанок, его агрессия проходила. Он был на удивление добр, мягок и дарил своей супруге вещи убитых им женщин. Он любил рассказывать жене о своих похождениях и особенно смаковал детали убийств. Постепенно эти рассказы настолько захватили его супругу, что она порой просила мужа пересказывать ей их вновь и вновь. В их доме это стало чем-то вроде ритуала, который скрашивал их скучные совместные вечера.
Суд на убийцей служанок состоялся в городе Бурже 29 января 1862 года. Он длился не один день и в конце концов привел к закономерному результату: Мартин Дюмойяр был приговорен к смертной казни, его супруга получила 20 лет каторжных работ. Через месяц, в марте 1862 года, на одной из площадей Бурже топор палача опустился на шею Дюмойяра. В толпе многочисленных зевак не нашлось ни одного сочувствующего ему человека.
Герои-бандиты (1850–1921)
В середине 19-го века, в разгар промышленной революции, в большинстве стран Западной Европы кривая преступности стала неуклонно расти. Во Франции в период с 1840 по 1886 год преступность подскочила на 130 процентов, а в Германии с 1895 по 1905 — на 65,5 процента. Однако европейская преступность того времени не шла ни в какое сравнение с тем, что происходило в Соединенных Штатах Америки, где насилие стало привычным элементом общественного развития. Как писал влиятельный журнал «Тайм» в апреле 1981 года, "Соединенные Штаты Америки родились в атмосфере насилия. Их мифы связаны с завоеванием новых рубежей, когда царствовал тот, кто быстрее стрелял, и когда судьба любого человека находилась в его руках…"