Ген деструктивного поведения (Паутов) - страница 58

Командир полка тем временем доложил всё Командующему ВДВ, генералу-армии Маргелову В.Ф. Тот прилетел на своём самолёте из Москвы, переговорил с генералом, побеседовал со всеми, на чьих глазах всё происходило, потом вызвал лейтенанта Сокольникова к себе и говорит: «Вот что, сынок, я тебе скажу. Набедокурил ты здорово. С генералами так вести себя нельзя. Ты ему кисти чуть было не сломал. Чтобы дело это дальнейшего хода не имело, чтобы до трибунала не дошло, давай-ка я уволю тебя из вооружённых сил. Жаль с тобой расставаться, десантник ты стоящий и настоящий, да делать нечего. Хотя если бы я на твоём месте был, то, наверное, также поступил бы. На гражданке не устроишься, сообщи мне! Помогу!» Подошёл он к Димке, обнял его и шепнул: «Прощай, Дед! Не поминай лихом! На мою помощь можешь всегда рассчитывать». Командующий ВДВ чуть ли не всех офицеров поимённо знал, а разведчиков особенно привечал. Вот так и оказался Димка на гражданке. Устроился инструктором по спорту, рисовал понемногу, кое-кому дачи проектировал. Зарабатывал прилично. А вскоре встретил случайно своего школьного друга, то есть меня. Рассказал о жизни. Я ему и предложил в отряд. Через военкома своего знакомого начальник Управления призвал в армию, на должность назначил, а дальше присвоил прапорщика, потом старшего.

Правда, многие удивлялись: за какие такие телесные повреждения Димку из армии турнули? Ну, подумаешь, генерала взял за запястья!

― Как же надо схватить генерала за запястья, чтобы после этого пойти под трибунал, а? ― Спросил однажды начальник Управления Сокольникова. Прапорщик ничего не ответил, а только поднял правую руку вверх, сжал её в кулак, потом распрямил два пальца, указательный и средний, в виде латинской буквы» V». Взяв шомпол для чистки и протирки пистолета, Димка положил его на них. Глядя в глаза генералу Корабелову, он начал большим пальцем медленно давить на шомпол, делая известную для всех трёхпальцевую комбинацию. Стальной прутик почти пять миллиметров в диаметре начал на глазах Ивана Фёдоровича медленно сгибаться, приобретя вскоре форму скобы. ― Разреши подарить на долгую память, товарищ генерал, — сказал Димыч и протянул согнутый пополам металлический шомпол оторопевшему от всего увиденного начальнику Управления.

Аэродром, с которого нам предстояло вылететь на задание, находился почти на самой государственной границе, в одной из наших южных союзный республик. Сам взлёт мы с генералом определили на вечер 18 августа, именно на тот момент, когда на землю начнут опускаться сумерки. Планировалось провести в воздухе ночь, чтобы через четыре или пять часа полёта под утро прибыть в запланированное место, где мы собирались приводнить наш летательный аппарат. Озеро, на которое нужно было сажать планёр, вполне позволяло сделать это, ибо его поверхность составляла несколько десятков квадратных километров. Конечно, дело, которое мы задумали было не из простых. Даже для опытного лётчика найти в тёмную безлунную ночь водоём, пусть и с большой площадью водной поверхности, думаю, являлось показателем высшего пилотажа и уровня профессионализма в умении ориентироваться по звёздам и приборам, а какие приборы имеются в планёре можно себе представить. Теперь все наши надежды на успех операции возлагались на Алёшку, то есть майора Чернышёва, так как он находился в тот момент за рычагами, или как они там называются, ручками управления летательного аппарата. Я взглянул на Алёшку. Майор сосредоточено вёл планёр по маршруту.