Два «висяка» не вывели его из равновесия; такие вещи никогда не вызывали у него стресса. Это скорее подстегивало его, обостряло его способности, и он выстраивал мысли в логические ряды, сопоставлял, просматривал разные варианты – как короткие киносюжеты. Он все чаще тратил на работу свое свободное время, но свободного времени все равно оставалось более чем достаточно. Сейчас его интуиция подсказывала ему, что между двумя этими трупами есть какая-то связь, но доказательств не было никаких. Неужели у Эйнарссона все-таки была интрижка на стороне? Предположение об этом вызвало у его жены улыбку. Ну что ж, жены всегда узнают обо всем последними. За исключением Элисе, подумал он и почувствовал, что краснеет. Ему надо было бы забрать Эву Магнус с собой да надавить на нее хорошенько, но оснований для этого не было никаких. И все же ей следовало быть здесь, сидеть по другую сторону его письменного стола, чувствовать, что ее застигли врасплох, отвечать неуверенно, не так дерзко, как она разговаривала с ним в собственном доме. В этом огромном сером здании, этой каменной махине она почувствовала бы себя одинокой и напуганной, это здание могло сломать кого угодно. Нетрудно настаивать на своем на своей территории. Мой дом – моя крепость. Жаль, что у него нет старомодного пресса для белья, вот бы прокрутить строптивую женщину в нем и посмотреть, что вытечет. Возможно, черная и белая краска, подумал он. Но у него нет никаких оснований тащить ее сюда, вот в чем проблема. Она не сделала ничего противозаконного, после убийства Дурбан дала показания, и он ей поверил. Она жила как все, водила дочку в детский сад, рисовала, покупала еду, почти ни с кем не общалась, даже с другими художниками. А оплачивать счета досрочно не запрещено. Он ругал себя за то, что она легко отделалась с самого начала. Он ей поверил, когда она сказала, что ничего не знает. И, может быть, она и вправду встретила Дурбан совершенно случайно. И то, что подругу убили в тот же вечер, наверняка стало для нее настоящим потрясением. Этим можно было объяснить стрессовое состояние, в котором Эва находилась, когда он впервые навестил ее. В воздухе словно вибрировала нервозность. Но кому, думал он, придет в голову, найдя в реке труп, пожать плечами и отправиться в «Макдоналдс» перекусить? Кроме того, у нее теперь больше денег, чем раньше. Откуда они взялись?
Он сидел и размышлял, то и дело поглядывая в окно, но ничего интересного там не видел – только крыши домов и макушки самых высоких деревьев; вид из окна был так себе, но Сейер видел лоскуток неба, и это было уже здорово. Именно в небо пялятся арестованные, сидя в камере. Именно неба им не хватает. Разных оттенков, меняющегося света. Вечных скитальцев – облаков. Сейер хмыкнул про себя, выдвинул ящик письменного стола и обнаружил там пакетик «Фишерменз френд». Он запустил пальцы в пакетик, и вот тут-то раздался телефонный звонок. Это была фру Бреннинген из приемной, она сказала, что у нее внизу один мальчонка, которому очень надо поговорить с инспектором.