Сэр Роули в таком же отчаянии, как и тогда, молча ерошил свои черные густые кудри.
Наконец он продолжил:
— Я побрел обратно в дом. Женщина успела удрать. Но клетка с птицей по-прежнему стояла на окне. И птица подсказала мне, где я могу найти ее хозяина!
— Как? — с волнением спросила Аделия.
— Точного адреса она мне не назвала, — улыбнулся сэр Роули. — Просто наклонила голову, посмотрела на меня лукавым глазом и произнесла: «Красивый мальчик. Умный мальчик». Ну и еще кучу глупостей и банальностей, которым из баловства учат говорящих птиц. Слушать ее было страшно. Ведь это был голос Ракшаса! Это он учил майну говорить! Короче, от птицы я не услышал никакого заветного слова. Мне помогло то, как она говорила. С явным кембриджширским акцентом! И раз она копировала голос хозяина, мне стало ясно, что убийца родом из Кембриджшира.
Сборщик податей благодарно перекрестился, вспомнив случайную находку.
— Господь помог мне сделать выбор. Через птицу я узнал конечную цель путешествия этого негодяя и мог со спокойной совестью завернуть в Анжу и упокоить останки Жискара. Преступник двигался все время на север, и теперь я не сомневался, что он направляется домой в Англию, где привольно заживет, продав остатки награбленных драгоценностей. Я знал, что он от меня не уйдет. — Сэр Роули выразительно посмотрел на Аделию. — А пока что моей единственной добычей была клетка с его птицей…
— И что вы сделали с ней?
— Свернул шею.
Работники успели вырыть могилу и уйти. Длинная тень от дальней стены сада достигла скамейки.
Аделия только сейчас заметила, что похолодало и она продрогла. Многое можно было сказать в ответ на длинный рассказ Пико. Но слова не желали слетать с языка. Похоже, сэр Роули был так же изнурен своей исповедью, как и слушательница — его откровенностью.
Сборщик податей встал и сказал:
— Пойду распоряжусь, чтоб начинали.
Евреи хоронили Симона всей общиной. Уже стемнело, и перед гробом шествовали мужчины с факелами. Христиан к церемонии не допустили. Аделия и Гилта, шериф Болдуин, сэр Роули и Мансур, а также Страшила наблюдали за обрядом с заднего крыльца дома.
Никто из присутствующих не подозревал, что отец Алкуин уже проведал о происходящем и шепнул жившей у ворот Агнес бежать в город и поднимать народ.
Когда раввин пропел положенное, гроб был опущен в землю. Евреи потянулись обратно в башню. Проходя мимо крыльца, они благодарили шерифа поклоном, а женщины говорили Аделии: «Да утешит тебя Бог, как и всех скорбящих Сиона и Иерусалима!»
Раввин шел последним. Он остановился у крыльца и низко поклонился шерифу: