— Спасибо, что пришли, — сказала Аделия экономке и служанкам. — Но вы будете помогать мне только днем. Пить и есть в обители я строжайше запрещаю. Иначе заболеете, а может, и помрете! Мы поставим ведра с вином. Будете мыть в нем руки после каждого контакта с больными. Даже если выносили за ними горшки!
— Мыть руки в вине?
— Да. Только так вы сами не заболеете.
Вопреки учению Галена, одобренного христианской церковью, Аделия имела свою теорию подобных болезней. Организм, в который попал яд, пытается избавиться от него посредством поноса и рвоты. А против отравы в воде, пище, телесных отправлениях и даже в поту больного может помочь вино, что видно по тому, как промывка им излечивает раны.
Настоятельница была возмущена, когда из подвала выкатили бочку вина, чтобы наполнить им два ведра.
— Доктор Мансур велел мыть руки в вине, — уперлась Аделия.
— Это дорогое испанское вино! — кричала Джоанна.
— Тем лучше. Оно крепче.
Спор разгорелся в кухне. Аделии оставалось только дивиться, как монахини вообще выживают при таком питании. Помещение было темное и сырое, полное плесени. По углам копошились черви. Крысы бегали средь бела дня. Страшила боялся и только лаял на них издалека. На каменных стенах был слой жира. Столы грязные, котлы немытые. Даже ножи валялись с разводами сала или крови. Смердело все нестерпимо.
— А вы говорите, их не отравили! — сказала Аделия. — Да ваших поваров надо вешать!
Она не посмела сказать: «Вам бы голову отрубить за беспорядок в монастыре!»
— Чушь! — возразила настоятельница. — Покажите мне хоть одного человека, который умер от грязи! Зарубите себе на носу: я плачу доктору Мансуру за излечение монахинь, а не за советы, как вести дела.
— Пациенты не исцелятся, если не изменить условия, приведшие к болезни.
Аделия приказала произвести в кухне генеральную уборку — вычистить эти Авгиевы конюшни.
В ответ Матильда Гладкая прыснула:
— Я была в здешней конюшне. Настоятельница следит за ней куда лучше!
Оказалось, что монахини пили ключевую воду. Стало быть, зараза была в загаженной посуде.
Позаботившись о гигиене, дабы не появились новые жертвы грязи, Аделия приступила к спасению больных.
Настоятель Жоффре прибыл исповедовать тяжелобольных. Это был великодушный жест: с настоятельницей Джоанной у него были постоянные контры. Проявил он и мужество: обычно в случае морового поветрия иерархи не рисковали своей головой, а посылали в женский монастырь цидулку с огульным отпущением грехов умирающим.
На дворе лил дождь. Приоресса сухо поприветствовала Жоффре и исчезла. Аделия сняла с него мокрый плащ и провела сушиться в кухню, к очагу.